за плечи. Я яростно отбивался, но постепенно до меня начали доходить знакомые голоса.

— Макс, блядь! Приди в себя, придурок, ты уже и так покалечил его! Я не смогу тебя ещё раз потерять. Ты уже сидел помнишь.

Я автоматически увернулся от летевшего в меня кулака и опомнился.

— Виктор? Он насиловал ее. Насиловал. — Я прекратил сопротивляться.

Я тряхнул головой и огляделся. Да, гостиная напоминала поле боя. Пара сломанных стульев, разнесенный в щепки кофейный столик… Интересно, когда это мы успели? Не помню, чтобы мы крушили тут мебель.

— Забирай Викторию и увези. Я разберусь с ним.

На полу валяется придурок, корчась от боли и глухо постанывая. Ненависть, на время утихшая, опять подняла свою голову и зашипела. Перед глазами пронеслась знакомая картина. Боль в сердце, заняла снова свое место.

Я зарычал и невольно сделал шаг вперед, но меня тут же сдержали сильные руки.

— Давай, иди. Забирай ее я скоро приеду.

Не желая более выставлять ее изгибы на обозрение, я потянулся через девушку за пледом, она дернулась, когда я притронулся к ее лицу, она напуганна и теперь боится, я укрыл ее тело.

Под одеялом, девушка перестала дрожать, и внезапно напряглась, словно натянутая струна. Я встал с кровати, подхватил ее тело под руки и вывел из комнаты.

36

Виктория

— Как ты себя чувствуешь? — спросил мужчина, светя в глаза, специальным прибором.

— А вы кто? — поинтересовалась я.

— Я Станислав Викторович, ваш лечащий доктор. Ты была без сознания двенадцать часов.

Его добрые глаза успокоили расшатанные нервы.

— Так долго?

Лежать неподвижно было само по себе пыткой для кого-то столь же активного, какой была я.

— Виктор ввел вас обезболивающее, и вы долго проспали. Вам нужен был покой.

Когда доктор закончил отвечать на мои вопросы, то заверил, что со временем все заживет. Я определенно, не хотела, чтобы Виктор видел меня такой, когда я выглядела, как профессиональный боксер после двенадцати раундов.

— Ну и вид у тебя — ко мне подсел Макс, сочувствуя гладя меня по руке, на мне не было живого места, не покрытого синяками. — Ты поправишься, дорогая.

— Та ночь навсегда останется в памяти — я отвернулась, не желая, чтобы он видел, насколько я расстроена тем, что один из любовниц любимого человека, ненавидела меня настолько сильно, меня практически изнасиловали, и все из за того что Виктор спал с многими девушками. Сколько же это будет происходить? Сколько ещё обманутых женщин?

— Раны заживут, это будет долгий путь, но ты справишься с этим. Ты будешь прежней. Я переживаю за тебя. Если бы меня не было рядом, ты бы пострадала ещё сильнее.

Я снова повернула голову к нему.

— Скажи, где Виктор?

— Он работает.

Макс отвернулся, извинился и вышел. Он был уже примерно в двух шагах, когда я произнесла:

— Значит ему плевать на меня.

— Мне так жаль — раздался измученный его голос.

С того дня, когда меня почти изнасиловал Егор, прошла неделя. Неделя безумия. Неделя отчаяния и горя.

Чтобы как-то заглушить одиночество, я звонила Виктору. Наши встречи не были свиданиями. Как и не были они дружескими посиделками.

Я не видела и не общалась с Виктором с того злосчастного дня, когда все произошло. Была лишь единственная ночь любви, я была уверена в этом.

Я вновь пыталась дозвониться до Виктора, но попадала на автоответчик.

В эту пятницу, вместо того чтобы работать над своими картинами я пересматривала все серии «Гордости и предубеждения». Когда Татьяна пришла проведать меня, я все еще сидела на кровати пялясь в экран ноутбука.

— Можно войти? — спросила она, глядя на то, как Колин Ферт застыл на экране в ожидании, когда я нажму на плей.

— Ты уже зашла — бросила я, злясь на нее за то, что она вторглась в наш с Дарси мирок.

— Что смотришь? — она села рядом со мной.

— Гордость и предубеждение.

— Понятно. Ты хорошо себя чувствуешь? — косо посмотрела на меня девушка. Я поняла, что не могу обижаться на нее.

— Мне надоело лежать, надоели эти стены, ещё и Виктор меня избегает. Почему?

За десять секунд она разрушала восемь великолепных часов. Но это не было проблемой, и в глубине души я была достаточно честна с собой, чтобы отрицать это. Да, я могла мечтать о вымышленном мистере Дарси, но совершенно неприемлемо было мечтать о настоящем. Но я мечтала. В этом не было сомнений.

— Он не объявлялся? — спросила она и эти слова задели что-то глубоко внутри меня.

— Ни разу после той ночи, я уже думаю не приснилось ли мне ночь любви. — на секунду я задумалась, после продолжила — ты понимаешь, в первый раз у нас был секс без защиты, это было больше, не так как всегда.

Но тут, совершенно внезапно, мною овладело чувство глубокой печали. Что-то ужасным образом идет не так. Я только не могла понять что именно.

— Ты знаешь, я думаю что он влюблен в тебя. Он поступает так, как не с кем прежде. Он никогда не с кем не спит без защиты, у него всегда много женщин и только на одну ночь.

Я посмотрела на нее, и впервые с самого первого дня нашего знакомства она выглядела смущенной.

— Ты что ты скрываешь от меня? — спросила я, немного нервничая.

Татьяну ничто не могло смутить.

— Я думаю ты должна знать о нашем прошлом тоже — ответила она, сглатывая. — Я спала с ними обоими, была всего лишь одна ночь, нечего серьёзного. Я не хочу чтобы между нами были секреты. Поэтому я и удивляюсь, ваши отношения с Виктором… Он не такой, с тобой он изменился.

Я посмотрела в сторону, пытаясь все обдумать. Мысль о ней с парнями воспринималась как-то неправильно. На самом деле, она заставляла меня злиться. И это было смешно, ведь у меня не было никакой причины расстраиваться. И более того, все это было до меня.

— Я не хочу больше говорить на эту тему, давай забудем. Они спали с тобой и на этом закончим.

— Мы друзья и нечего более — ответила она. — Я просто хотела, чтобы ты знала, не в обиду тебе.

Мне хотелось рассердиться на нее, но я просто не могла. Она была такой милой и сумасшедшей, на такую невозможно сердиться.

— Ты должна мне помочь — я пыталась встать с постели.

Ее улыбка угасла.

— Что ты хочешь? — изумленно спросила она.

— Он не разу ко мне не пришел, это его дом, но его нет. Где он