что девушка смотрит на Серго как-то чересчур влюбленно и заворожено. На него же, Амира, она бросила словно вынужденный взгляд и тут же потеряла к нему интерес. Серго помог Софико взобраться в седло, а затем сам уселся на своего коня. Амир все это время стоял на прежнем месте, рядом со своим жеребцом и цензорским гнетущим взором следил за каждым их движением и за каждой эмоцией на красивом лице Софико.

Девушка даже не смотрела в его сторону, поглощенная созерцанием его братца. Амир ощущал, что его сердце наполняется неистовым бешенством от ее ледяного безразличия по отношению к нему к Амиру. А ведь он как минимум два раза спас ей жизнь. И затем долгие версты тащил ее на себе через долину. Именно из-за нее он терпел двое суток издевательства сванов, боясь, что при его малейшем неверном поведении ее могут ранить или убить. А она, видимо, считала, что все это было в порядке вещей.

Уже через минуту молодые люди ускакали прочь со двора.

Как и по приезде с Софико в княжеский дворец шесть дней назад, Амир ощущал, что его душат негодование, досада и ревность к этому слизняку Серго, который даже палец о палец не ударил, чтобы спасти ее. А эта неблагодарная девица смотрела на этого смазливого глупца такими восторженными глазами, словно была готова отдаться Серго прямо теперь. Он же, Амир, так жаждал, так хотел увидеть ее вновь и хоть на миг приблизиться. Но ее взор, холодный и отстраненный, тут же отрезвил его. Асатиани нахмурился, не зная, что сделать, чтобы Софико обратила внимание на него, а не на этого мерзкого Серго.

И тут Амира осенила мысль о том, что, возможно, Софико не видит его страстных порывов? Возможно, она просто не понимает, как он заинтересован в ней? Может, ей просто надо сказать об этом? Эта мысль весьма пришлась по душе мужчине, и он, размышляя об этом, развернулся и окликнул мальчишку, велев забрать у него коня.

В этот момент на крыльце появился Леван Тамазович. Увидев Амира, он громко позвал его:

– А Георгий! – старый князь спустился на несколько ступенек вниз, Амир подошел к нему и, поклонившись одной головой, поздоровался. Леван по-отечески похлопал его по плечу и сказал: – Хорошо, что ты вернулся так скоро. У меня как раз для тебя есть поручение.

– Слушаю, Леван Тамазович.

– Серго хочет сделать подарок своей невесте. Ты должен завтра же съездить с Серго к Микеладзе и присмотреть для Елены Дмитриевны кобылу.

– Но разве Серго не может сам?

– Нет, – вымолвил тут же старик. – У Мекеладзе лучшие скакуны во всей округе, ты знаешь об этом, но и безумно дорогие. Я не хочу, чтобы Серго ошибся и купил дорогую неподходящую лошадь. Елена Дмитриевна изысканная избалованная барышня, она в столице привыкла к самому лучшему. А ты хорошо разбираешься в лошадях. Так вот, завтра поутру поедешь с ним и с Еленой Дмитриевной в усадьбу Мекеладзе.

– Я понял, дядя.

– Вот и славно, – довольно заметил Леван и вновь похлопал Амира по плечу.

Глава VIII. Конь

Усадьба князя Микеладзе находилась в двенадцати верстах от дворца князя Асатиани. Амир, Серго и Софья отправились туда прямо поутру на следующий день, как и велел князь Леван. Прямо у входа в свой особняк их встретил сам хозяин дома и любезно проводил в гостиную. После небольшой трапезы, за которой Микеладзе подробно расспросил, какая именно лошадь нужна невесте князя, молодые люди в сопровождении хозяина дома вышли во двор и направились в сторону просторных конюшен. Они не дошли до первых построек совсем немного, кода Микеладзе окликнул князя Серго и чуть отвел его в сторону.

– Серго Леванович, могу я с вами переговорить об одном деле? – заискивающе попросил Микеладзе по-грузински.

– Да, наверное, – как-то неуверенно заметил Серго, ответив по-грузински хозяину дома, и по-русски просяще добавил, обращаясь к брату: – Георгий, будь любезен, проводи Елену Дмитриевну на конюшню, посмотрите с ней пока лошадей. Чуть позже мы к вам присоединимся.

Амир кивнул и приблизился к Софье. Подставив свой локоть, он, посмотрев на девушку пронзительным серо-голубым взором, приказным тоном произнес:

– Прошу.

Она же оглянулась на Серго, тот заулыбался ей и быстро сказал:

– Елена, дорогая, идите с Георгием. Мы вскоре догоним вас.

Бросив быстрый взор на Георгия, который так и стоял рядом, ожидая, когда она возьмется за его локоть, Софья напряглась всем телом, совершенно не горя желанием никуда идти с этим необузданным мужчиной, давящий взор которого ни на миг не оставлял ее с самого выезда из дворца Асатиани. Однако она понимала, что скандал на людях явно ни к чему, и оттого, вздохнув, взялась за локоть Асатиани и последовала за ним в сторону конюшен.

Едва молодые люди скрылись из виду, Микеладзе обернулся к Серго и заискивающе пробасил:

– Я хотел попросить вас, уважаемый Серго Леванович, поговорить с вашим отцом о моем сыне Бахтияре.

– О вашем сыне? – опешил Серго.

– Да. Георгий Петрович ни в какую не хочет брать его обратно в охранную сотню, которая несет службу в вашем дворце. Он говорит, что Бахтияр слаб и труслив, – добавил, морщась, Микеладзе. – Но это не так. Ведь мой сын всего один раз нарушил приказ Георгия Петровича и ускакал прочь во время той страшной вылазки в горах. Бахтияр все мне объяснил. Он просто очень испугался, и все. Неужели нельзя дать ему еще один шанс проявить себя? Георгий Петрович и слышать ничего не хочет. Так вот, я и решил попросить вас. Поговорите с князем Леваном Тамазовичем, возможно, он сможет повлиять на Георгия Петровича.

– Конечно, я поговорю с отцом, – кивнул Серго, довольный тем, что Микеладзе просит его о милостях. И он может заслужить хоть этим себе авторитет. – И ваш сын непременно будет служить у нас во дворце. Я уверен, что Георгий не посмеет ослушаться моего отца.

– Я буду так благодарен вам, бесценный Серго Леванович, – заулыбался довольно князь Микеладзе. Могу я поговорить с вами еще об одном деле?

Как только Софья вошла под руку с Георгием в конюшню, она тут же убрала кисть с его локтя,