— Очень!

Легкий кивок и такое доброе:

— Хорошо, я найду полную информацию, думаю, лорд Эллохар согласится сопроводить меня в Миры Хаоса.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, а потом неожиданно спросила: — Ты знакома с лордом Эллохаром?

— Ооо, — Царапка рассмеялась, — сия одиозная личность известна любому в Мирах Хаоса! Все-таки бывший…

— Да, я всегда бывший, — лениво отозвался сам лорд Эллохар.

Змейка пискнула и мгновенно забралась на мою ладонь, дрожа от испуга, а я посмотрела на сверкающую дорожку и увидела стоящих неподалеку от нас директора школы Искусства Смерти и лорда Тьера-старшего.

— Постоянство никогда не относилось к вашим приоритетам, — любезно ответила леди Анрис… я же заметила, как увеличившиеся когти вспороли траву.

Решив не вдаваться в подробности, я спросила:

— А где Риан?

Ответил отец магистра, глядя на меня с загадочной улыбкой:

— Наверху, тебя ищет.

На какое-то мгновение появилась мысль бежать обратно, а потом я вспомнила, что он сумеет найти быстрее, чем успею подняться по лестнице. И я, погладив змейку, осталась сидеть на траве. Но вот чего совсем не ожидала, так это испуганного взгляда этого создания, который змейка переводила с Эллохара на своего лорда и обратно.

— Унар, — негромко позвал Тьер-старший.

Жуткое создание выплыло как из-под земли, уставилось красными глазами на лорда.

— Объяснишь? — Тьер-старший кивнул на змейку, которая торопливо заползла ко мне в рукав.

Объяснять ничего не пришлось — вспыхнуло адово пламя, и появился Риан. Бросил быстрый взгляд на Унара, затем улыбнулся мне, повернулся к отцу:

— Перенеси Лирран в вечный лес. Сейчас.

Лорд Тьер-старший кивнул и исчез во всполохах алого пламени. Магистр же скомандовал Эллохару:

— Возьми леди Анриссию, отправляйтесь немедленно.

Эллохар хмыкнул и произнес:

— Я бы предпочел Дэю.

Взгляд магистра потемнел, на лице проступили черные вены, и Риан слишком спокойно произнес:

— Мое терпение не безгранично, Эллохар.

Лорд скрестил длинные руки на груди, чуть подался вперед, и громким шепотом произнес:

— Дэя, к твоему сведению, пришла к тем же выводам, что и ты. И в этой милой компании как раз только что обсуждала путешествие в ДарХамен.

Где-то в ветвях запела иволга. Протяжно и нежно. Я вскинула лицо, подставляя солнечному свету и осторожным порывам ветра, зажмурилась, и глубоко вдохнула — от сладкого аромата каррисы чуть-чуть кружилась голова, а еще было так сладко и тепло… И

хотелось чисто по-человечески обнять весь мир, прижаться к кому- нибудь, или пробежаться по траве, намочив росой ноги… весна. Чудесная, сладкая, полная радостных ожиданий — весне радуются люди и нелюди, гномы брачные союзы заключают, эльфы стараются дать жизнь именно весной, оборотни по весне приплод считают, драконы создают пары и мчатся к южным горам, чтобы вместе лететь сквозь облака. А вот вампиры, нежить и темные лорды весне не рады, им милее осень… И что-то в этом есть!

— Риан, — я открыла глаза, поймала загадочно мерцающий взгляд магистра, — но ведь все равно какие-то черты от вселившегося духа должны присутствовать. Тот же господин Дукт со всей родней перессорился, хотя для гномов это совершенно нетипично, а что если…

Он понял, я видела это по взгляду, по морщинке, залегшей между бровями, понял и кивнул — об остальном можно было не говорить, Риан уже знал, в каком направлении двигаться.

А все же весна, и это так чудесно.

И тут змейка соскользнула по руке, погладив хвостиком на прощание, а магистр подошел и протянул руку, помогая встать сначала мне, затем Царапке.

Взревело адово пламя.

Когда всполохи огня угасли, теплые руки магистра обняли мои плечи, видимо чтобы не закричала от ужаса, а очень хотелось.

— Ну? — недовольный голос магистра.

— А мне и здесь хорошо, — нагло ответил Эллохар. — Свежо, ветерок приятный, опять же компания замечательная.

Я оторвала испуганный взгляд от просыпающегося кладбища, посреди которого мы оказались, от гробов скрипящих открываемыми крышками, мертвяков, неестественно резкими движениями выбирающихся, и посмотрела на лорда директора школы Искусства Смерти. Эллохар был сама невинность — и одной рукой обнимая за плечи бледную Царапку, другой обвел демонстративным жестом окружающий мертвяковый пейзаж, и радостно провозгласил:

— А ведь они тебе во внуки годятся, дорогая!

Леди Анрис передернуло.

— Милашки, правда? — продолжал издеваться Эллохар. — А уж как нам рады!

Тройка умертвий брала низкий старт…

— Естественно рады, кости к костям, как говорится, — прошипела Царапка, — рыбак рыбака… и так далее. Ну так ступайте в радушные объятия соратников, лорд Эллохар!

— Злая вы, леди Анрис, — ничуть не обиделся магистр, — Злая и жестокая, а, между прочим, среди них таки есть, есть ваши младшие родственнички.

— Ну что вы, любезный лорд Эллохар, о каких родственных связях может идти речь, родство душ, это и есть истинная связь. Вот у них души нет, и вы сволочь бездушная.

Директор школы Искусства Смерти оторвал взгляд от пробуждающегося пейзажа, направил его на злую Царапку, и поинтересовался:

— Язвим?

— Нет, что вы, — леди Анрис улыбнулась, — просто сарказм.

И тут прозвучал вопрос магистра Тьера:

— Мне ваших общих родственников сейчас в Огненную Бездну спровадить, или подождать пока вы со степенью родства определитесь?

Эллохар склонился к Царапке и доверительно, громким шепотом сообщил:

— А я все ждал, насколько хватит его терпения. Раньше он вспылил бы и на первом нашем обмене любезностями, а сейчас — здесь Дэя.

Вспыхнуло синее пламя.

* * *

Каюсь, при перемещении я закрыла глаза, и, повернувшись, прижалась к груди магистра. И как бы сильно не ревел прорывающий пространство огонь, я слушала не его, я прислушивалась к мерному звуку бьющегося сердца лорда Риана Тьера, пряча даже от самой себя глупую счастливую улыбку. И когда сильные пальцы нежно погладили по щеке, я лишь прижалась сильнее, а он крепче обнял.

Когда всполохи угасли, нас оглушило воем ветра. Ветер был такой силы, что удержалась на ногах я исключительно благодаря поддержке магистра, и глаза я не открывала — чувствуя, как песок бьется о кожу.

— Песчаная буря, — раздался крик Эллохара.

— Ставь заслон, — от Риана.

— В ДарХамене? Нет, Тьер, просто поверь, это будет глупо.