начал воссоздавать в памяти как дал ей распоряжение, как ко мне вошла Анна вернуть ключи и ее странные фразы и улыбки. А потом тревога о том, что Эвелина долго не возвращается.

Я встал и начал ходить по маленькой комнатке для допросов, в которой мы были с Серегой наедине, проговаривая вслух свои действия. Как я спустился к архиву, как увидел закрытую дверь и заглянул в журнал посещений, в котором записей о том, что Эля вышла, и какие документы она забрала там не было, что показалось мне странным. После чего я вошел внутрь… И тут я сам себя остановил громкой фразой «стоп!».

- Что-то вспомнил? – спросил Серега, не сводя с меня пытливого взгляда.

- Да, дверь архива была закрыта снаружи. И ключ торчал в замочной скважине. Если бы это был несчастный случай, то дверь была бы открыта. Но ее кто-то закрыл снаружи!

- И кто это мог быть?

- Ты меня спрашиваешь? – я немного вспылил, когда он задал мне этот вопрос, так как я действительно не представлял, кто это мог быть.

- Я так понял, твоя бывшая в тот же день заходила к тебе?

- А она тут причем?

- Пока не причем. – сурово ответил мне мой друг – Но я бы хотел с ней переговорить. Где она сейчас?

- В Нью Йорке. – растерянно ответил я, и начал осознавать к чему ведет Серега – Ты думаешь это могла быть она?

- А ты так плохо знаешь Анну? – скептически хмыкнул он – Обиженные женщины могут быть страшнее дикого зверя, и идут на невероятно подлые поступки, когда забирают их мужчин. Поэтому я не удивлюсь, если она и была тем, кто толкнул стремянку, на которой стояла Эвелина.

Я обессиленный сел обратно на свой стул и невидящим взглядом уставился в стену. Головоломка в моей голове начал понемногу складываться. Анна вовремя сбежала, отдав мне ключи… и ее прощальные слова, о том, что нас будет только двое, подтверждали предположение Сереги.

- Ладно, Дим – вставая со своего места начал Серега – я распоряжусь, чтобы тебя больше не беспокоили, так что можешь ехать домой и отдохнуть. – он посмотрел на наручные часы, которые скрывались за манжетом его рубашки – Уже одиннадцатый час ночи, может тебе такси вызвать?

- Ага – только и смог ответить я, все еще находясь в прострации от осознания того, что на самом деле произошло.

Больше всего меня волновало – почему Эвелина ничего мне не сказала об этом? Хотя когда бы она это сделала? В тот единственный день, когда я соизволил ее наведать, я оставил ей договор, разозлившись… А потом покушение… Я чувствовал себя последним кретином, который даже не попытался ничего узнать, когда еще была возможность. Зацикленный на спасении фирмы деда, наплевал на всех. И, как сказал Серега, струсил ответственности за происшествие, в котором винил себя…

Вошел в квартиру, где было темно и тихо, в принципе, как и всегда. Если честно, не знал что мне делать. Бежать искать Анну и выпытывать у нее подробности того дня? Обвинить и требовать расплаты? Или же заняться дядей Семеном и засудить его за все то, что он наделал? Или же продолжать отстаивать свои права на дедушкину фирму?

Я бросил ключи на тумбочку около входа и, не включая свет, прошел в гостиную. Сел на диван. Его было хорошо видно в скудных отблесках полной лун, которая красовалась на темном небе. Озадаченный происходящим я сидел и смотрел в никуда. Осознание своей ничтожности накатило волной и захлестнуло меня с головой. Я понял, что сам виноват в происходящем, ведь просто разучился смотреть по сторонам. Моя зацикленность на бизнесе довела до этого дня, в котором я потерял все. И женщину, которую считал своей будущей супругой, и ту которая должна была подарить мне ребенка, да и самого ребенка тоже, и даже фирму, которую я так хотел сохранить. Я остался ни с чем!

Эвелина

Спустя неделю меня выписали. К этому моменту Даниил уже отправился в Гонк Конг. Он и так задержался из-за меня на два дня. Но работа требовала его непосредственного участия и потому оставаться он больше не мог. И если поначалу я обдумывала вариант, чтобы принять его предложение, то ввиду недавних событий наш последний разговор был весьма удручающим.

Даниил, как мог, уговаривал меня поехать с ним, но я категорически отказалась. Чувствовала, что мне нужно разорвать связь со всем, что меня сковывает и начать жить заново. Иначе в будущем ничего не измениться. Тем более я не знала, как объяснить то, что слова доктора о выкидыше все же были ложью.

Мы по-дружески попрощались. Он настаивал на том, чтобы мы созванивались периодически. И я даже соглашалась с ним. Но в душе меня мучала совесть, так как в итоге сменю номер телефона. Еще одна ложь, которая потянет за собой следующую…

Элеоноре Рудольфовне тоже не сообщила о том, что меня выписывают на два дня раньше. Об этом я умоляла своего доктора, который пообещал подсобить в случае чего. Она продолжала навещать меня, приносила еду и цветы… И не раз повторяла, что не оставит меня одну, так как я стала для нее настоящей внучкой. Мне было больно осознавать, что эти теплые и родные люди, будут ненавидеть меня за мой побег, но это решение мне далось с трудом и я не намеренна отступать.

Однокомнатная квартира встретила меня тишиной. Такой привычной и такой надоевшей. Я лишний раз убедилась в том, что покидать ее мне будет не сложно.

Первым делом позвонила риелтору, с которым заключала договор аренды и сообщила, что завтра сутра освобожу жилье. На тумбочке около входа оставила все необходимые документы и принялась собирать свои скудные пожитки. Как оказалось их у меня не так уж и много. Все мои вещи уместились в один чемодан и небольшую сумку. Еще раз осмотрела свое жилище, припоминая те недолгие дни, которые мы провели с Вольдемаром здесь, украдкой улыбнулась этим приятным воспоминаниям и вернулась на кухню. Налила себе чаю и, собравшись с духом, позвонила Жанне. У меня осталось одно незавершенное дело, в помощи с которым, надеюсь, она мне не откажет.

На том конце раздался знакомый женский голос:

- Добрый день, меня зовут Жанна, чем могу быть полезна?

Сглотнула тугой комок, неожиданно подступивший к горлу, и немного осипшим голосом начала нелегкий разговор:

- Добрый день, Жанна,