Лиэй вскидывается и запальчиво выдаёт:

– Откуда вы знаете, что их хотят продать?!

– Значит, вот оно что… А ведь я просил вас, Лиэй, рассказать всё честно, без утайки.

Молодая женщина вздрагивает – проболталась! Теперь я могу требовать от неё всё, что вздумается, и даже её саму. И сестёр. Впрочем, чтобы избежать того ужаса, который их ожидает. Одно дело – лечь под одного мужчину, тем более соотечественника. К тому же не урода и достаточно могучего и богатого лорда. Другое – ублажать каждый день по десятку желтолицых уродов. Дамы испуганы. Очень сильно испуганы. Я был их единственной надеждой избежать такой участи, а в результате…

– Я никому не могу доверить столь деликатное дело, как доставить ваших сестёр в Фиори. Мои солдаты не имеют права отлучаться из армии. А посылать девушек с купцами – нет гарантии, что ваш супруг или старшая жена не потребуют от посланцев отдать им сестёр. Может случиться и куда более худший вариант: их просто объявят беглыми рабынями.

– Но что нам делать?

Глаза сестёр наливаются слезами – выхода у них нет. Мат, как говорят в шахматах, здесь, кстати, неизвестных.

– Лучше мы покончим с собой! – восклицает Умия.

Иолика согласно кивает.

– К чему принимать столь скоропалительное решение? Я же не сказал, что ситуация безнадёжна. Или вы услышали от меня слово «нет»?

Их глаза снова загораются надеждой.

– Наша армия идёт брать Кыхт. Так распорядился император. После взятия города мы, солдаты Фиори, исполняющие здесь вассальный договор, свободны и можем спокойно вернуться на родину. Если бы вы могли дождаться меня, то никаких проблем не было бы. Спокойно вернулись бы с обозом. Но вот времени-то как раз и нет. Ведь так?

Сёстры, все трое, дружно кивают.

– Тогда… Лиэй, может, вам будет больно это услышать, но пусть мои чувства к вам и угасли, тем не менее сострадание не чуждо даже Волку Парда. Мне жаль, что по моей вине, пусть и невольной, на вашу семью обрушились столь тяжкие несчастья, и к тому же я… возненавидел Рёко. Упустить возможность в очередной раз насолить империи я не хочу. – Ухмыляюсь: – Девочки, я зачисляю вас в отряд графа Парды. На военную службу. И вы принесёте мне вассальную клятву. Только на таких условиях. Согласны?

– Солдатами?! Мы? Досы? – Рот всех сестёр дель Тумиан приоткрывается от удивления.

– Да, – киваю, – если рыцарь приносит вассальную клятву, если барон клянётся быть верным подданным тому, кто выше его по статусу, то я не вижу препятствий, чтобы вы обе, маркизы дель Тумиан, принесли клятву вассалов графу дель Парде и поклялись служить верно, служить честно, служить достойно. – Я цитирую знакомые каждому благородному человеку с детства слова Высшей клятвы Фиори, и личики девочек-подростков становятся строгими и собранными.

Но тут вмешивается Лиэй:

– Но они же не воины! Не умеют держать меч! Не знают, что такое доспехи! И – война! А если их убьют?!

– Я воин, доса, а не палач, – вспоминаю слова, произнесённые не так давно при схожих обстоятельствах. Кстати, старый Долма завтра женится на Гуль… – Неужели вы думаете, что я собираюсь послать ваших сестёр на смерть, чтобы отомстить за то, что вы не стали моей? Да, мне пришлось совершить немало того, за что можно и нужно упрекнуть, но не настолько я подл, чтобы швырнуть несмышлёных девчушек в мясорубку.

Она испытующе смотрит на меня:

– Но Кытх… А вас всего пять тысяч…

– Меньше. Ненамного, но меньше. Тем не менее город мы возьмём. Правда, империя вряд ли выиграет от этого. – На моём лице появляется хищный, злобный оскал, от которого сестрёнки сжимаются. Успокаивающе машу рукой: – Не волнуйтесь. Это не относится к вам. – И спустя короткую паузу: – Доса Лиэй, вы надолго здесь?

Она отрицательно мотает головой под идиотским колпаком замужней имперской женщины:

– Вечером наш караван уходит обратно в столицу.

– Понятно… – тяну я. – Тогда прощайтесь. Я оставлю вас одних.

– Одну минуту, сьере граф. Вы не назвали цену.

– Чему? – не понимаю я.

И Лиэй терпеливо объясняет:

– Я знаю, что за всё в жизни приходится платить. Мои девочки… Сёстры… Им нужно когда-нибудь выходить замуж. Потребуется приданое. Если вы становитесь их сюзереном, то все эти тяготы и расходы лягут на вас, сьере граф.

– И что? – Я по-прежнему не понимаю молодую женщину, хотя её слова начинают меня настораживать.

Дель Хааре краснеет, потом всё же произносит:

– Попрощаться мы успели заранее. На всякий случай. И я готова… оставшееся до отъезда время… провести с вами, в вашей постели. Выполнить все ваши пожелания и прихоти. Всё, что вы пожелаете. Потому что у меня больше ничего нет. Кроме тела. И если оно вас по-прежнему привлекает, то я согласна…

Я медленно поднимаюсь, сжимая кулаки:

– Будь вы мужчиной, Лиэй, я бы ударил вас, не раздумывая ни мгновения! Я не стану отказываться от своих слов – ваши сёстры принесут мне вассальную клятву и станут моими подданными и членами моего отряда. Вас же, доса дель Хааре, я не желаю больше видеть. Никогда. Прощайте.

Она что-то пытается сказать в своё оправдание, вымолить прощение, но поздно. Так ещё в душу мне никогда не плевали! И я выхожу из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Слуга возле неё с удивлением смотрит на меня.

– Мне нужен десятник моей охраны. Пусть придёт в мою комнату.

Парнишка кивает и исчезает в коридоре.

Иду к себе. Усаживаюсь у распахнутого окна и смотрю на суетящийся двор. Жизнь в городке и фактории кипит ключом. Это же последний торговый центр на границе империи…

– Сьере граф?

Дверь открылась бесшумно, а я слишком увлечён своими переживаниями. Явился мой солдат, застыл по стойке «смирно», как полагается, головной берет, обязательный к ношению, под погоном на левом плече.

– Пойдёшь с парнем, он покажет. В комнате три женщины. Одна замужняя и две соплячки. Заберёшь молодых, определишь их в отряд. Назначишь наставника из старших. Никаких поблажек, полный курс молодого бойца.

– Кто они, сьере граф?

Кривлюсь:

– Старые знакомые. Надо их вытащить из империи, и другого способа на данный момент нет. Естественно, в бой их не пошлёшь, но чтобы хотя бы обузой не были.

– Будет исполнено, сьере граф.

Отдаёт честь, уходит вслед за слугой. Однако парень умный, хотя и не фиориец. Но и не рёсец. Неизвестное мне племя. Кожа смуглая, нос с горбинкой. Не горец и не тушурец. Похоже, откуда-то из дальних земель. Из тех военных сирот. Ладно, нечего забивать себе голову.

Вижу, как мой десятник пересекает двор, за ним семенят обе сестрёнки-близняшки с тощими пожитками за спиной. Воин усаживает их на свободных лошадей, на удивление, девчонки занимают места в сёдлах довольно ловко. Хотя и по-женски.