— Ты что, не смотрел новости? Он исчез, не пришел в студию — все считают, что сбежал. Его дом недалеко от нашего, за углом. Сегодня утром там было полно полиции.

— М-м… Интересно, — пробормотал я. На том разговор и закончился.

День был теплый и солнечный. На этот раз я решил изменить своим вкусам и надеть вместо обычного «похоронного» костюма что-нибудь повеселее. Черное мне идет, но я в нем слишком заметен — как будто нарочно стараюсь быть похожим на киллера. Выбрал джинсы, голубую рубашку и новую куртку, тоже голубую. В общем, один цвет заменил на другой. Так, наверное, не положено. Или сойдет? Черт его знает. Терпеть не могу одежду и совершенно в ней не разбираюсь. Странно: все вокруг умеют одеваться, один я вечно выгляжу как придурок. Целое утро разглядывал себя в зеркало и все равно до конца дня не мог отделаться от ощущения, что привлекаю всеобщее внимание.

— Куда пойдем? — спросила она.

— На пирс, посмотрим на море.

Болтая, мы спустились с холма на берег. Аделаида снова спросила, чем я занимаюсь, и я сказал — компьютерами. Она постаралась проявить интерес и даже задала несколько вежливых вопросов, но быстро охладела. Компьютеры — хорошее прикрытие, но совершенно не годятся для поддержания разговора. Я достаточно в них разбираюсь, поскольку часто использую в работе, а те, кто от этого далек, обычно много вопросов не задают. Может быть, потому, что им скучно? Тогда, значит, и я кажусь им скучным? Так чего же, в таком случае, я жду от женщин, если сам убиваю в них интерес к себе?

Выходит, все эти годы я сам себе все портил?

С другой стороны, что, если бы они узнали о моей настоящей профессии? Как бы отреагировали? Насколько бы это их впечатлило? Да, наверное, тогда я предстал перед ними совсем другим.

Но как быть с деталями? Рассказывать? Они придут в ужас, испугаются до смерти и побегут в полицию, а мне придется принимать меры — не пускать же их туда. У меня просто не останется выбора. Поэтому пусть уж лучше будут компьютеры. Хотя… Почему обязательно они? Неужели больше ничего нельзя придумать? Что-нибудь интересное, увлекательное.

Вот, например, журналистика.

— В какой газете ты работаешь?

Может быть, я актер?

— В каких фильмах снимался?

— Я играю только на сцене.

— В каком театре? Можно посмотреть?

Автогонщик?

— Как здорово! Я приду поболеть.

Фотограф.

— Сделай мой портрет!

Ищу кости динозавров.

— Покажи свою коллекцию!

Глубоководный ныряльщик.

— Научи меня плавать!

Я работаю с компьютерами.

— Да? А какой твой любимый сериал?

Вот это уже лучше. Да уж…

Я не должен привлекать внимание к своей работе. Так что, если вдруг моя девушка сама окажется программистом, придется мне стать мусорщиком, не иначе.

Прогуливаясь по пирсу, мы купили огромную порцию сахарной ваты, однако наши руки и лица тут же покрылись отвратительной липкой пленкой, так что вату пришлось выбросить и отправиться умываться.

— Где ты познакомился с Крейгом? — спросила Аделаида.

— У его юриста — я там работал. С компьютером. Настраивал базу данных.

— Но вы такие разные… Не понимаю. Почему вы общаетесь? Ты ведь не пьешь, если я правильно поняла, и совсем не похож на его дружков. Никак не могу представить вас вместе.

— Противоположности сходятся…

— Ты что, голубой?

— НЕТ! С чего ты взяла? Я просто пошутил. Боже мой! Нет, конечно, — замахал я руками. Она улыбнулась. — Нет, я имел в виду, что мы вполне можем общаться, хотя не имеем ничего общего. Ну, то есть… почти ничего.

— В самом деле? Что же у вас общее?

Я задумался.

— Компьютеры. Крейг тоже ими занимается.

— Вот как? — недоверчиво произнесла она.

— Ну, то есть… не совсем. Он хочет научиться, а я ему все показываю.

— Не знаю… Крейг совсем не похож на компьютерную крысу… Извини, — спохватилась она. — Извини, пожалуйста, я совсем не имела в виду тебя. Ты тоже не похож.

— Ничего страшного. Спасибо.

— Знаешь… — Она задумалась. — Я хотела сказать, что Крейг, по-моему, не настолько умен, чтобы интересоваться компьютерами.

— Понятно. — Выходит, и я не настолько умен?

— А чем зарабатывает Крейг? — Аделаида пристально посмотрела на меня. — Мне это всегда было интересно. У него всегда полно денег — значит, он должен где-то работать?

Сказать снова про компьютеры? Нет, не стоит.

— У него богатые родственники.

— А, тогда понятно. По нему сразу видно, что он никогда в жизни не работал.

— Счастливчик.

— Еще чего! Нет, спасибо. Лучше я буду сама зарабатывать деньги, чем стать такой, как Крейг.

— Тебе он очень не нравится, да?

— Совсем не нравится.

— Почему?

— По многим причинам, но в основном из-за того, как он обращается с Джеки. Она по уши в него влюблена, а он… Появляется когда хочет, а потом вдруг исчезает на целые месяцы. Изменяет ей постоянно, даже деньги крадет! Вечно задирает нос, командует и так далее. — Она скривилась. — Ненавижу, когда девушки ругаются, но он просто дерьмо.

— Да?

— Дерьмо и кретин. Подонок, мразь, этот, как его…

— Сукин сын?

— Вот именно, — хихикнула она. — Сукин сын!

— Я такого не понимаю. Джеки такая красивая… Никогда не смог бы так обращаться с девушкой. — Мне очень хотелось извиниться перед Аделаидой, непонятно за что.

Мы облокотились на перила в конце пирса и стали смотреть на сверкающее море.

— Нет, конечно, ты бы не смог. Поэтому-то я и удивляюсь, что вы с Крейгом друзья.

— Друзья? Нет, мы не друзья, я просто учу его, вот и все. Я и сам думаю, что он дерьмо.

— Правда? — улыбнулась она.

— Настоящее дерьмо. И кретин.

— А еще?

— Подонок, и мразь, и…

— И сукин сын? Ты в самом деле так думаешь?

— Чертов сукин сын, — кивнул я. — Задница и сукин сын.

Аделаида расхохоталась.

— Мне так нравится, как ты ругаешься.

Я ее уже любил — это был один из лучших моментов в моей жизни. Мы возвращались с пирса, чувствуя себя друг с другом гораздо непринужденнее. По пути встретился тир.

— За двоих. — Я положил деньги на стойку.

— Ой, я совсем не умею стрелять! — сказала Аделаида, но я все-таки заставил ее взять ружье.