В последующих боях 9-10 июля боевая мощь 39-го танкового полка, судя по немецким документам, снизилась довольно быстро. Так, к вечеру 10 июля в строю оставалось лишь 10 боеспособных «пантер», 25 танков были безвозвратно потеряны, 65 находились в ремонте, а ещё 100 требовали ремонта (из них 56 были подбиты или подорвались на минах и 44 поломались). К вечеру 11 июля боеспособными было уже 38 «пантер», 31 безвозвратно потеряна, а 131 нуждалась в ремонте. Как видно, наряду с боевыми потерями, много машин вышло из строя по техническим причинам.

12 июля части 10-й танковой бригады были выведены из боя и сосредоточены в районе высоты 260,8 для приведения себя в порядок. Предполагалось, что утром следующего дня бригада атакует Берёзовку для обеспечения флангового удара дивизии «Гроссдойчланд» с запада. Но сильно пересечённая местность и неожиданные ливни не позволили сосредоточить части в срок и подвести горючее и боеприпасы. Наступление, в котором участвовало 6 Pz.III, 24 Pz.IV и 36 «пантер», началось 14 июля в 5 часов утра. В течение дня немцы немного продвинулись, но огнём противотанковых орудий и контратаками танков они были остановлены. Из-за больших потерь 10-й танковой бригаде был подчинён 6-й танковый полк из состава соседней 3-й танковой дивизии, но из-за царившей неразберихи связаться с ним так и не удалось. Продолжение наступления имело мало шансов на успех, так как практически все боеприпасы были израсходованы в течение дня. К вечеру 10-я танковая бригада имела боеспособными l Pz.III, 23 Pz.IV и 20 «пантер», потеряв безвозвратно 3 Pz.IV и 6 «пантер».

Следует отметить, что несмотря на усиленную работу ремонтников 39-го танкового полка — они ремонтировали ежедневно до 25 «пантер» — поддерживать боеспособность подразделения на нужном уровне они не могли. И это несмотря на то, что дефицита в запчастях не было, так как их в спешном порядке приходилось самолётами доставлять с заводов на фронт.

Подбитая командирская «Пантера» штаба 39-го танкового полка (на башне виден тактический номер R 04). Август 1943 года. Скорее всего, эта машина поступила на пополнение штаба после потери первой машины R 04, фото которой приведено выше (РГАКФД).

Для эвакуации «пантер» с поля боя в полку имелось 4 «бергепантеры» (по две в каждом батальоне) и 19 18-тонных полугусеничных тягачей, затем были доставлены ещё 14. Для транспортировки каждой подбитой «пантеры» требовалось три тягача. Но, несмотря на все принимаемые меры, потери были довольно внушительными. Например, к 19 июля 51-й батальон имел в строю 33 танка, 32 требовали ремонта и 31 потерян в боях. 52-й батальон к этому же времени имел 28 боеспособных «пантер», 40 танков требовали ремонта, четыре отправили для восстановления в Германию и 24 были потеряны.

К 15 июля штаб 10-й танковой бригады и полк «пантер» фон Лаухерта (на тот момент в нём имелось 44 боеспособных «пантеры», в том числе 3 командирских) вывели из состава дивизии «Гроссдойчланд» и подчинили непосредственно штабу 48-го танкового корпуса.

В период 15–17 июля 1943 года по приказу главного командования сухопутных войск 51-й танковый батальон передал все свои «пантеры» 52-му батальону 39-го танкового полка, и 18 июля убыл за получением новой матчасти. К этому времени 51-й батальон записал на свой счёт (по немецким данным) 150 подбитых и уничтоженных танков, при этом потеряв безвозвратно 32 «пантеры». В течение 17–20 июля люди, автомобили и другая техника батальона были погружены в эшелоны и со станции Богодухов отправлены в Брянск.

По состоянию на утро 19 июля 1943 года 52-й танковый батальон 39-го танкового полка насчитывал 61 боеспособную «пантеру», 72 требовали ремонта, 4 отправили на ремонт в Германию и 55 списали как безвозвратные потери. К этому количеству стоит добавить 5 оставшихся в строю командирских «пантер», имевшихся в штабе 39-го танкового полка (3 машины из 8 к этому времени были потеряны). Чуть позже, 21 и 31 июля 1943 года, на пополнение 52-го батальона поступило 12 новых «пантер» (двумя партиями по 6 машин).

Борт башни «Пантеры» № 535, проходившей испытания обстрелом на полигоне в подмосковной Кубинке. Хорошо видна эмблема в виде головы пантеры. Мелом обведены пробоины от 76 и 122-мм бронебойных снарядов (ЦАМО).

Об эффективности действий 39-го танкового полка можно судить из рапорта командира 10-й танковой бригады полковника Деккера, направленного генералу-инспектору танковых войск Г. Гудериану 12 июля 1943 года:

Советский офицер у подбитой «Пантеры» 39-го танкового полка (бортовой № 535). Июль 1943 года. Танк получил две пробоины 76-мм снарядами в левый борт корпуса (цифра 2) и две 45-мм пробоины в правый борт башни (цифра 1). На башне, помимо номера, виден тактический знак в виде белой головы пантеры (ЦАМО).

В другом письме Гудериану Деккер называл причиной больших потерь танков «Пантера» неумелые действия командира танкового полка дивизии «Гроссдойчланд» фон Штрахвица, который «использовал „пантеры“ 39-го танкового полка как идиот».