Не могу понять, почему Лида не съедет? Я же ей огромные хоромы подарил, плюс нанял обслуживающий персонал. Жила бы для себя и для ребёнка, а не пелёнки с утра до ночи стирала и куховарила по полдня. Вот уж упёртая, с характером. С девизом – «Я сама!». Она даже от охранника отказалась, потому что стеснялась перед подружками и соседями. И вообще категорически не хотела никакую помощь от меня принять. Но это было несколько месяцев назад. Радует, сейчас Лида смягчилась и более открылась для меня.

– Сидаун плиз, – указывает на кухонный уголок. Сама включает чайник. – Пока нагреется, я сейчас подойду, пять мин.

Девчонка испаряется, я лезу в телефон, проверяя почту по бизнесу. Там всё ок, но я без конца думаю о том проклятом сайте знакомств.

Через пару минут Арина опять появляется в поле моего зрения, только вот теперь на ней вместо клетчатых штанов ужасно неприлично короткие шорты и майка без лифчика, завязанная на узелок выше пупка. Такое чувство, что шорты когда-то были штанами, но она покромсала их ножницами.

Эта шмонька малолетняя за кого меня принимает? Пытается флиртовать?

– Ты всегда так одеваешься?

Жмет плечами.

– Не-а, сегодня просто жарко, – обмахивается ладошкой, откидывая назад длинные волосы, ниспадающие до талии.

– Нормально сегодня!

– Мне уже восемнадцать исполнилось… – бросает странные намеки, наклоняясь и подавая чай.

– И что?!

– Ну…

Не успеваю среагировать, Арина тянется к моим губам.

– Ты такой… ты такой… – выдыхает в губы и нагло запрыгивает на мои колени. – Охрененный мужик!!!

Глава 33

Почти впивается в мои губы, я успеваю среагировать и схватить дуру за волосы, оттянув от себя.

– Ауууу! – ревет, когда я с силой отталкиваю швабру малолетнюю от себя подальше.

– Значит так! Слушай сюда, Арина! – дергаю за волосы еще сильней.

– Да больно! Бл…

Бью ладонью по губам.

– Ау! Вы совсем сдурели?!

– Урок воспитания номер один – за каждый мат будешь получать по губам!

– Вы…

Супер, уже на «вы» заговорила, а то всё тыкала как сверстнику, никакого уважения. Давно пора наподдать и на место поставить дурочку отбитую, возомнившую себя крутой.

Замахиваюсь, она тут же прикусывает язык и замолкает.

– Урок номер два – ты идешь к себе, переодеваешься в нормальную одежду, уяснила?

Дергаю за волосы ещё раз.

– Уяснил, уяснила! Да больно же! Отпустите!

– Урок три – ты перестаешь возится со своими дружками-дегенератами-отморозками и берешься за ум. С сегодняшнего дня садишься за учебники и зубришь лекции до посинения. Не сдашь зачёты в конце семестра, я отвезу тебя на ферму к своему знакомому, будешь убирать навоз за коровами.

– Вы изверг!

– Это справедливая работа для тунеядцев и бездельников, – усмехаюсь. – Ты что, нахлебница, собралась сидеть у матери и сестры на шее до тех пор, пока рак на горе свистнет?

– Нет!

– Тогда докажи! Включи голову, за ум возьмись, тебе не пять лет, как ты дальше жить собираешься? На панель пойдёшь? Тебе стыдно должно быть перед близкими, они искренне за тебя переживают и любят. Будь я на месте Лиды, давно собрал бы все твои вещички и вышвырнул к чёртовой матери такую неблагодарную свинью на улицу!

– Хватит, ну пожалуйста, хватит…

Арина меняется прямо на глазах. Больше не такая бойкая. Скулит, тушуется, и – что это? Рыдает.

Я вижу в её заплаканных глазах реально стыд, даже чуть жалость пробирает.

– Смой с себя всю косметику и берись за ум. Ты похожа на шлюху с трассы, которой пользовалось не менее двадцати дальнобойщиков и выбросили в грязную канаву.

– Да вы! Да я на вас!

– Ты ноль без палочки. Лучше берись за ум, дорогая, или закончишь как дно позорное, весьма плачевно… Где-нибудь в канаве за лесополосой.

– Не надо, не говорите так! Мне страшно!

Я выдохнул и сбавил ярость.

– Правило четыре, – уже более спокойным тоном продолжил, – уборка квартиры за тобой. С сегодняшнего дня помогаешь матери и сестре с домашними делами: стирка, глажка, готовка еды, походы по магазинам – большую часть бытовых дел выполняешь ты.

– Это уже слишком…

– Нарушишь хоть один урок – я приму жёсткие меры. Они тебе, поверь, не понравятся.

– Я была о вас лучшего мнения! Я вас полюбила, между прочим! И я бы не сбежала от вас как сестра, что бы вы не сделали!

– Вали к себе, не высовывайся, через неделю приеду и проверю, как проходит воспитательная коррекция. Если фигово – я тебя в монастырь женский засуну, там долго церемонится не будут. Там бьют, Арина, на полном серьёзе секут розгами руки и икры! На сутки, или больше, запирают в сырых подвалах с крысами без еды и воды.

– Правда, что ли?

На самом деле нет, я сочиняю на ходу, но не исключено, что такие мета существуют.

– Тебе информацию прислать?

– Не, не! Я верю! Не хочу в монастырь! – хныкает. – Буду хорошо себя вести! Обещаю!

– На первый раз поверю. Иди, переодевайся.

Отпускаю девчонку, она пулей летит в сторону своей комнаты, аж спотыкается.

– Всю свою одежду, с голым животом и едва прикрывающую зад, вынеси в коридор и сложи в кучу.

– А в чем мне ходить?

– Размеры свои скажи.

Называет.

– Завтра пришлю к тебе курьера, он принесет новые вещи. За счет заведения, так сказать.

Пока Арина суетится в своей комнате, я в одиночестве пью чай, ожидая возвращение Лиды. Спустя пять минут Арина показывается в коридоре, волоча за собой пакеты с тряпьём.

Сейчас на ней простые спортивные штаны, чистая белая футболка. Волосы собраны в аккуратную, изящную косу.

– Вот, другое дело, так намного лучше.

Действительно, приятно смотреть.

Впускаю в квартиру охранника, давая приказ.

– Степан, этот хлам собери и сожги.

– Нет!!! – неосознанно вырвалось.

– Ты что-то вякнула?

– Нет. – Тихо, опустив голову. – Вам послышалось.

Удовлетворенно киваю.

Твердой мужской руки ей не хватает… Надо было раньше приземлить соплюшку, но я, как бы сказать, не решался из-за Лиды.

Моя рука была достаточно твердой? Думаю, сеанс коррекции прошёл успешно и мы сделали из прогрессирующей бл. и достойного члена общества.

– Мать когда придет?

– Через час где-то.

– Хорошо. Теперь шуруй на кухню, приготовишь ей ужин. Также до её прихода постарайся успеть протереть пыль и вымыть полы.

Я же принимаю решение встретить Лиду возле подъезда. Только делаю шаг за порог, торможу. Вдруг неосознанно вспоминаю про своего школьного друга, Соболева Сергея, владельца престижной спортивной академии. У него сын как раз ровесник Арины – парень спортсмен, будущий Олимпийский чемпион. Трудолюбивый, целеустремленный, с горячим, твёрдым нравом. Как раз виделись недавно, они в мой центр заходили в Спортмастере затаривались. Что, если их познакомить?

Арине нужна другая компания. Нормальная! Ей нужна мощная встряска, мощный пример для подражания, который вдохнул бы в её жизнь смысл. Зажёг, вдохновил, пробудил стремление стать кем-то, а не чем-то.

Спорт – отличная возможность себя закалить и выработать силу воли.

Лида вскользь рассказала мне, мол Арина занималась фигурным катанием, причём на достаточно серьёзном уровне. Но однажды во время соревнований она получила травму и это её разбило.

Многие тренера твердили, Арина талантлива и при усердных тренировках её ждёт блестящее будущее. Но она сдалась. Опустила руки, скатившись на дно.

– Арин, – оборачиваюсь, – как ты смотришь на то, чтобы вернуться в спорт?

Девчонка побледнела. Радужка серых глаз налилась страхом, будто я ей не спортом предложить заняться, а лечь на рельсы.

– На лёд? Вы спятили?! Нет, ни за что!

– Соболева знаешь?

Сглотнула судорожно.

– Кто его не знает… Была у меня дурацкая мечта поступить в его академию.

– Мы общаемся, я могу замолвить за тебя словечко. Что скажешь, рискнём?

– Да бесполезно, – отчаянно выдохнула, навалившись спиной на стену. – Соревнование я провалила, лёд – не моё.

Вот теперь я вижу, то, что хотел видеть! Как и думал, она этим горит, но у неё стоит сильный блок – страх проиграть. Стать неудачницей.

– Всё в твоих руках. Ты прямо сейчас можешь сделать выбор – стать легендой или ничем, позорно прожигая свою жизнь и дальше на шее сестры, мамы или кого-то ещё, но не себя самой. Нравится жить нахлебницей? Вот,