Мария начинает листать досье, чтобы найти данные об убийстве, совершенном до расправы с затворницей из Бьюкенена. Но не находит ничего, как будто события все же начались на белых пляжах Либерии. Потом ее взгляд останавливается на объявлении, которое было напечатано на два месяца раньше в ежедневной газете австралийского города Кэрнс. Это маленький город, затерянный между заливом Карпентария и ответвлениями Большого Барьерного рифа.

Все дорогие родственницы!

Дедушка вернулся.

Приезжайте быстро.

Мэри-Джейн

«Дедушка вернулся». Вот оно — первое убийство, которое она искала, начало охоты на человека. Дрожа от нетерпения, Мария открывает блокнот, который люди из ФБР нашли в комнате Барко. «Странник вернулся…»

Эти слова монахиня нацарапала на первой странице блокнота, и, когда Мария их прочитала, тревога обожгла ей горло. Буквы были такими неровными, что их почти невозможно было прочесть. Было похоже, что Мэри-Джейн испытывала неописуемый ужас, когда делала эту запись. Но эти слова, кроме того, что выражали ее страх, имели и второе, главное значение. Они означали, что самые первые убийства произошли гораздо раньше тех, которые были в Кэрнсе и Бьюкенене. И что четыре исчезнувшие монахини много лет подстерегали своего врага, ожидая, когда серия убийств будет продолжена, — как делала сама Мария, когда охотилась за серийными убийцами по всему миру.

Паркс начала листать страницы блокнота, на которых Мэри-Джейн Барко набросала другие слова. Это были не связанные между собой пометки — даты, имена и адреса в различных городах, через которые монахиня проезжала во время охоты на человека. Дыхание Марии стало чаще: после этих записей начались страницы с рисунками. Распятые на крестах старые женщины, разрытые могилы и леса крестов. Мэри-Джейн Барко было плохо. Примерно то же бывает с агентами ФБР, у которых едет крыша, когда они находят склад трупов, устроенный серийным убийцей.

Мария переворачивает последние страницы и видит фразу, которую Мэри-Джейн Барко написала заглавными буквами:

ОНО ВОЗВРАЩАЕТСЯ.

ОНО ВОЗВРАЩАЕТСЯ ВСЕГДА.

МЫ ДУМАЕМ, ЧТО ОНО УМЕРЛО, НО ОНО ВОЗВРАЩАЕТСЯ.

Паркс закрывает глаза. Да, она предположила верно: в тот момент, когда монахиня написала эту фразу, ее нервы уже не выдерживали.

После Либерии четыре исчезнувшие женщины не подавали о себе новостей примерно три недели. Двадцать дней молчания, в течение которых они двигались на юг вдоль побережья Гвинейского залива. Они все шли по следу Калеба.

Следующее объявление было опубликовано 7 августа. Его дала Сэнди Кларкс в государственной ежедневной газете Демократической Республики Конго. Это было зашифрованное сообщение о том, что старая чернокожая затворница только что была убита в своем монастыре в Киншасе. Три остальные исчезнувшие присоединились к Сэнди на следующий день и обыскали келью погибшей. Судя по тому, что было сказано в досье, Калеб сумел завладеть отрывком из Евангелия от Сатаны. Средневековые затворницы успели переписать часть рукописи до того, как оригинал был утерян. В этом отрывке было столько тайн, что ради них стоило убить женщин, которые сотни лет хранили копию.

Паркс переворачивает страницу и обнаруживает сообщение, которое Сэнди Кларкс опубликовала еще через месяц в южноафриканской газете «Мейл и гардиан». Сэнди только что добралась до побережья Тихого океана, находилась в портовом городе Дурбане и вела расследование в трущобных кварталах рядом с доками. Она что-то нашла. Сообщение было очень коротким, и в нем было сказано:

Дорогие кузины!

Тетя Дженни тяжело больна.

Больница Эддингтон, Дурбан.

Приезжайте скорей.

Мария изучает отчет Майка Доуи, лейтенанта уголовной полиции округа Дурбан. Этот офицер подробно описал срочную госпитализацию старой монахини из ордена затворниц, которая была обнаружена распятой на кресте в своем монастыре, в провинции Квазулу-Наталь.

Несчастную обнаружила молодая женщина, утверждавшая, что она — племянница монахини. На следующий день к племяннице приехали ее кузины. Родственницы по очереди дежурили в палате, где лежала умирающая. Когда старая дама отдала богу душу, а это случилось незадолго до рассвета, эти четыре молодые женщины словно испарились. Дело об убийстве было закрыто: из-за недостатка улик. У Марии вырывается вздох. Три монахини, получив срочное сообщение Сэнди Кларкс, не стали даже тратить время на ответы. Они примчались — одна из Ботсваны, вторая из Намибии, третья из Мозамбика — на помощь своей сестре, которая едва не загнала в угол Калеба. А она опоздала всего на несколько секунд, и эти секунды стоили жизни еще одной затворнице.

В записях, найденных дома у монахинь, исчезнувших в Геттисберге, было сказано, что незадолго до рассвета распятая старая затворница пришла в себя. Перед смертью она успела лишь сказать, что ее прибил к кресту монах, у которого на предплечьях были знаки Воров Душ. Еще она говорила, что двери Ада открылись и войска Зверя идут по миру. Потом Мэри-Джейн Барко наклонилась к ней, чтобы спросить, сумел ли Калеб найти что-нибудь в келье. И в этот момент старуха попыталась ее задушить. Три другие монахини бросились на старуху, желая лишь защитить от нее Барко. Но несчастная обезумевшая старуха отбивалась от них так, что монахини слышали, как ее руки и ноги ломаются у них в руках. Потом затворница издала громкий вопль голосом не похожим на ее собственный и умерла.

Паркс закрывает глаза. Все это глупости. Затворница, видимо, была одной из тех чокнутых старух, которых держат в психбольницах. Разумеется, она не видела войска Сатаны. Она не могла их видеть.

Мария снова погружается в чтение. После Дурбана четыре монахини шли по следу Калеба вдоль побережья Южной Африки. Тысячу шестьсот километров, до окрестностей Кейптауна, они гнались за призраком, след которого постепенно исчезал, словно отпечатки ног на песке.

И вот 16 октября монахини добрались до утесов мыса Кейп-Пойнт, которым кончается Африканский материк. Четыре обессилевшие от долгого пути молодые женщины молча смотрели на темные воды возле мыса Доброй Надежды и на грузовое судно, которое упорно боролось с течениями. Это был контейнеровоз, только что вышедший из Обманного залива.

След Калеба оборвался здесь, на самом краю Черного континента, в том месте, где пена Атлантики сливается с пеной Индийского океана в одну огромную движущуюся холодную пустыню. И здесь четыре монахини поняли, что проиграли бой.

На юг — четыре тысячи километров холодной воды, а потом Антарктида с ее вечными льдами. Между ней и Африкой нет ничего, даже островка, даже скалы. На западе — восемь тысяч километров между Африкой и Южно-Американским материком. На востоке такая же пропасть до берегов Австралии. В тот день Мэри-Джейн Барко написала в своем блокноте:

Да простит нас Бог.