Резкое изменение формата нашего общения меня напугало. Да что сказать, пробуждение основательно выбило из колеи. Я рванулась от бывшего друга, но не смогла даже на чуть-чуть отстраниться. Наоборот, меня лишь сильнее сжали в объятиях.

— Куда сбегаешь?

— Кирилл!

Я возмущенно обернулась к нему, одновременно стараясь остановить его руку у меня между бедер, которая продолжала ритмичные движения. Теперь понятно, на каких волнах я покачивалась!

Мне подарили быстрый поцелуй и лишь после этого ответили:

— Я же тебя предупреждал, что будет утром.

Скрестила ноги, сжимая его руку.

— Я думала, ты шутишь!

И отвела вторую от своей груди. Слишком легко он поддался, но лишь для того, чтобы поймать мою ладонь и прижать к груди, поглаживая запястье.

— Разве таким шутят. Помнишь, что я обещал? — прошептал мне в губы. Взгляд зеленых глаз был мягким, но я видела в нем желание.

— Кир… — кажется, у меня закончились все слова.

— И не проси. Ты сама пришла ко мне.

— Это месть за прошлое? — выдохнула я. Казалось крайне важным докопаться до мотивов его поступков.

— Месть? — Кирилл даже удивился. — Нет. Я оставил тебя в прошлом и сам бы никогда не искал встречи. Но ты появилась на моем пороге, и я понял, что чувства никуда не делись.

У меня перехватило дыхание от признания. Даже не так — исчез весь воздух, оставляя в вакууме. Оглушенная, я замерла, не зная, что сказать, и смотря на него во все глаза. В нашу первую встречу у меня вообще создалось впечатление, что он не рад меня видеть.

— Серебрянская, в чем-то я тебе благодарен, но ты все равно должна мне. Я предупредил, что утром у нас все будет. Решай, пока я даю тебе эту возможность, будет это один раз или мы станем встречаться.

— Ухаживания решил опустить?

— Ты чего-то обо мне не знаешь? — усмехнулся Кирилл, дразняще касаясь моей нижней губы, от чего тут же быстрее забилось сердце.

Вообще-то не знала. Эти несколько лет его сильно изменили, и хотелось бы понять, как он жил. Да что сказать, мне было интересно все, что его касалось.

— Признайся лучше, что навсегда записала меня в свою френдзону и не хочешь менять отношение. Тут нужны шоковые методы. Согласен стать твоим парнем, любимым, любовником, но друзьями нам больше не быть.

Сказал как отрезал. Стало больно от понимания того, что дружбу не вернуть. Действительно, шоковый метод, когда лежишь обнаженной и руки того, кого считала другом, касаются самых интимных мест, а сзади упирается весомое доказательство желания.

Наверное, от волнения, но почему-то последний факт развеселил. Ощутила себя подростком, притащившей в дом парня, когда родители отсутствуют, и познающей радости секса. Вообще-то, у меня никто из парней не ночевал, Кирилл первый, а тут родители уехали, и я пошла вразнос.

— Решай. Мне нужен твой ответ, — поторопил Кир.

— Отчего сейчас? — было страшно решиться.

— Мне нужно знать. Если это единственный раз, я сделаю так, чтобы он был запоминающимся, фееричным.

Честно, поверить не могла, что мы обсуждаем с ним на полном серьезе предстоящую близость!

— Если же встречаемся, я буду любить тебя, познавая… не спеша…

Я изогнулась, заглядывая ему в лицо, отмечая отросшую за ночь щетину, делающую Ольховского еще более привлекательным, а потом вообще повернулась на спину. Даже собственная обнаженность в этот момент не смущала. Вообще с ним я чувствовала себя раскованно и свободно. Это же Кирилл! Несколько лет назад он признавался мне в любви, а сейчас прямо сказал, что чувства живы.

Мы опять вернулись к тому, на чем расстались. Чего я тогда боялась? Потерять дружбу? Так уже потеряла, и если скажу «нет», мне больше не будет места в его жизни. Не могла с уверенностью сказать, что хочу с ним встречаться, но зато твердо знала, что больше не хочу его терять.

Он все еще прижимал мою ладонь к груди. Я высвободила ее и дотронулась до его лица, кончиками пальцев обводя черты. И призналась:

— Мне тебя не хватало.

— И твой ответ… — с напряженным взглядом Кирилл склонился надо мной, и в глубине его глаз горело лихорадочное нетерпение.

— Да.

Я все же это сказала! Но Кир не шелохнулся.

— Что «да»?

— Все «да». Ты нужен мне. Прости, что тогда испуга…

Договорить мне не дали. Кажется, после слов «Ты нужен мне» он больше ничего не желал слышать. Поцелуй был просто сумасшедший. Внутри все затрепетало от его нескрываемой радости, от доказательства того, что я ему до сих пор дорога. Обняла — теперь уже официально своего парня — и с жаром ответила на поцелуй. И последние сомнения отпали. Я дам нам шанс, потому что если не использую его, буду жалеть об этом всю жизнь.

Хотелось убедиться, что вправе называть его своим. Теперь уже мои руки лихорадочно изучали его тело, зарывались в короткие волосы на затылке, гладили литые мускулы. Все это вперемешку с пьянящими поцелуями, кружащими голову и переполняющими сердце чувствами.

— Уверена? — Кирилл отстранился, заглядывая в глаза. — Я тиран и деспот.

— Если будешь зарываться, воспользуюсь платком, — беспечно произнесла в ответ.

— Не стоит его надевать, пока мы не изучим воздействие, — предупреждение прозвучало серьезно.

— Тогда не зарывайся.

Я не стала ничего обещать. Меньше всего в этот момент хотелось обсуждать шейный платок.

— Покусаю, — он прихватил зубами подбородок.

— А кто-то обещал любить.

— Все для тебя…

Место укуса лизнули и стали прокладывать дорожку поцелуев по шее, ключицам, губы поиграли с грудью, а потом стали спускаться ниже.

— Почему «для меня»?

Я схватила его за плечи, останавливая. Порыв оценила, но в первый раз хотелось разделить удовольствие на двоих, глаза в глаза, а я бы точно сорвалась, коснись он меня там.

— Я не взял резинку. Как-то не планировал, спеша к тебе. Поэтому сейчас летать будешь ты.

— Что?! А как же фееричный единственный раз? Ты себе это как представлял?!

Ничего не понимала, а Кирилл вернулся и навис надо мной.

— Серебрянская, мне есть кого поиметь, а заниматься любовью с той, которой не нужен, я бы не стал.

Наслаждаясь моей растерянностью, он улыбнулся и поцеловал. Нежно, бережно, смешивая наше дыхание и кружа голову. От понимания, что прими я другое решение и он бы ушел, обняла крепко-крепко, не желая отпускать. А потом для верности еще и ноги скрестила за его спиной. Но признание о том, что я на таблетках, решила сделать чуть позже. Не только ему быть коварным.