class="p1">Я изменила свою жизнь, изменила её будучи готовой. Я не знала, что случится, но будто догадываясь подсознательно, готовилась к этому дню. Я осознавала, что мой названный папа появится, раз он не был мёртв. Мой враг — мой отец — лежал мёртвым у меня под ногами. Чем сильнее я вглядывалась в это окровавленное лицо, тем сильнее не видела в них родных очертаний. Лишь подтверждая, что он мог и вправду не являться моим отцом. Наверное, я пожалею о случившемся завтра. Или после… но не в это мгновение.

— Разгрести убийство будет сложно, Анита. Кто-то из гостей это мог увидеть!

— Не неси чепухи. Все гости при первом же выстреле разбежались! И правильно сделали. Здесь никого, кроме нас, нет. Более, чем повезло, что в парках не установлены камеры.

— Ты мне дерзишь? — поражается Самир.

— Сомневался? Я не струсила, понимаешь!? Я должна была…. должна…

Ренат забирает у меня пистолет, придерживая трясущееся плечо. Он переглянулся с Богачевым, прижав меня к своей груди.

— Я должен отвезти тебя в наш дом, и уже позже мы поговорим о том, что нас троих ждет дальше.

Лишь сейчас моё тело начинало трепетать от страха. Как бы я не принимала ситуацию за действительную реальность, моё тело не соглашалось с разумом. Я стуча зубами, посмотрела Подольскому в глаза. — Наш дом?

— Не смотря на весь случившейся хаос, мы потвердили свои записи, и пусть я не успел одеть тебе кольцо. Мы уже являемся мужем и женой.

Ренат прижал меня к себе, крепко стискивая, выпуская из меня воздух. Он знал, что Самир с еле контролирующей агрессией смотрел на нас, всё прекрасно слышав. Ренат не мне отвечал на вопрос, а Самиру, поставив его перед фактом. Его властный взгляд явно отвечал с угрозой.

«Она моя жена, моя! Коснёшься! Загрызу намертво!».

— Я… я. Не могу на него смотреть! — отворачиваюсь от трупа отца, пытаясь представить, что он не рядом и здесь его совершенно нет. Я сама его убила. От этого понимания меня ещё сильнее бросает в мертвецкий холод, — увезите меня как можно скорее…

Глава 44

— Меня посадят? — держу в руках горячую кружку чая и смотрю на свадебное платье, висевшее на кресле, его подол пропитан кровью и грязью, к горлу поступила тошнота.

Пальцы болезненно тряслись, не позволяя полностью сконцентрироваться. Я старалась не смотреть на мой праздничный наряд и внимание уделяла коридору, откуда слышался голос Рената, разбирающегося с адвокатом по поводу случившегося. Рядом с мной сидела Мира и Илона. Я была очень благодарна Амиру, что он увёз дедушку с бабушкой и брата далеко, рассказывая им иную версию ими увиденного. Не знаю, поверят они ему или нет. Брат-то точно нет. Он всё сам видел, а насчёт бабы с дедом, вероятно, и сами не захотели бы поверить, что на свадьбу приехали бандиты. Звучит настолько паршиво и по идиотски, что щёки наливаются стыдливым малиновым цветом.

— Сомневаюсь, — отвечает на мой вопрос Илона с опозданием, — Ренат наверняка найдёт веское основание его смерти. Ты забываешь, что он у тебя — человек дорогого слова.

— Спасибо, что остаётесь со мной. Но, Илон, ты не обязана со мной до рассвета сюсюкаться. Я скоро приду в себя. Поверь, всё хорошо. По крайне мере уже.

— Точно?

— Да. Поезжайте с Тагиром. Мирка за мной просмотрит.

— Я буду звонить, — она целует меня в щёку. — Свадьба вышла очень зажигательной.

— Заметила, — её сарказм вызвал у меня смех. — Спасибо тебе за всё, Ил. Доброй ночи.

— Доброй. Больше так не пропадай!

Обняв напоследок подругу, Илона вышла к мужчинам, где среди остальных был Тагир. Подольский отпустил пару домой, как и остальных, кто из гостей остался для сдачи показаний случившегося. Все согласились с одной версией, что отец застрелил себя перед всеми гостями. Ренат знатно позаботился об этом, адвокат собрал достаточно причин для заявления обо всём случившемся с разных точек зрения. Пока мы ехали домой, Богачёв намекнул, что меня не приплетут к участию. Я и бровью повести не успела, как узнала, что люди Рената подделали смерть Игоря суицидом за время, что мы добирались обратно.

Вот что значит быть замужем за криминальным авторитетом. Они о законах знают куда больше начинающих сотрудников в полиции…

Очень забавно наблюдать их не старание провести расследование. Да даже теперь знать не знаю: «хорошо ли, что полиция повелась на поддельное мнение гостей? Или я включу мирного жителя в игре «мафия» и начну строить из себя справедливого человечка? Загадка…

Ну а чего ты хотела, Анита? Радуйся, что у Рената огромные связи с законом! Иначе будь ты без него, тебя посадили бы на двадцать лет точно. Никому не будет дело до того, что Игорь заслужил эту участь, никому не интересно, кроме меня самой, кроме как отомстить человеку, которого я считала отцом столько лет. Он не просто предал друзей, он предал свою семью. Поставил меня на кон, зная, что я могу погибнуть. Заслужил ли он жизни? Я не слышу в своей голове ответа — да».

— Анита, я вызвал врача. Отправляйтесь с Мирой наверх, — Тигр снимает с себя чёрный пиджак, кидая на спинку стула.

— Я одна пойду, — тихо шепчу.

— Не геройствуй, — он указал на лестницу Мире, подняв густые брови.

— Он осмотрит тебя и привезёт лекарство, чтоб ты смогла поспать.

— Где Самир? — я прошлась пару шагами в гостевую, замечая в окнах стоящего у входа Костю и Амира. Они занятно общались. Если Костя здесь, наверное, псевдо дядя тоже — он ехал с нами.

— Тебе, правда, так важно? — уже с недовольством нагнетает обстановку мой муж.

Господи… Как же сложно поверить в тот факт, что Подольский — мой муж. Я ещё очень долго не свыкнусь.

«А свыкнусь вообще?».

***

Я лежала в кровати, и мою левую руку крепко держала Мира. Я ужасно боялась иголок, и когда врач вводил укол в вену, пыталась представить что угодно, но в голову лезло вспоминание сегодняшнего утра. Так что выбирать не приходилось.

— Я вам поставил самую слабую дозу, потому что ваше состояние крайне нестабильное. Сердце бьётся неспокойно, а давление повышается. Я отдам нужный список лекарств при необходимости вашему мужу. Предупреждаю! В самолечение не играем!

Мужчина в белом халате покинул комнату. Мира сразу следом за его уходом поправила мне одеяло и приоткрыла окно.

— Хочешь, я останусь с тобой на ночь? — Мирку тут же передёрнуло от своих слов. — Ой! Да как я могу… Сегодня ведь ночь брачная твоя…

— Ни о