– Спасибо, – сказал N и протянул пластиковый пакет с учебниками Нга-Йи: видимо, он решил, что носить пакет – ее работа, а сам взял сочинения и блокнот с соболезнованиями.

Следом за мисс Юэн они вышли из комнаты и как только оказались в коридоре, сыщик отвел учительницу в сторонку и что-то зашептал ей на ухо. Мисс Юэн кивнула и, посмотрев на Нга-Йи, сказала, что ей нужно заглянуть в учительскую.

– И что вдруг такого срочного у нее случилось? – с любопытством спросила Нга-Йи, когда они остались вдвоем. – Мне хотелось, чтобы она нам не мешала, вот я и избавился от нее.

– И что же вы ей сказали?

– Что вы нездоровы.

– Что?!

– Я ей сказал, что после случившегося с вашей сестрой у вас хроническая бессонница, и врач считает, что разговор с друзьями Сиу-Ман помог бы снять ряд психологических блоков, – монотонно пояснил N. – Я сказал, что если она будет присутствовать, дети могут застесняться, и вашей реабилитации это не поможет. Она сказала, куда идти. Пойдем в класс, как только прозвенит звонок.

Нга-Йи не стала выражать недовольство, хотя ложь о ее болезни ей совсем не понравилась. Надо думать, N сочинил все это не без причины.

– Похоже, мисс Юэн очень хорошая, – пробормотала она.

– Хорошая, как же, – проворчал N и оглянулся на дверь учительской.

– А?

– Пока не будем об этом.

Он подтолкнул Нга-Йи к лестнице в конце коридора. Спустившись, они прошли через пустой школьный двор. N на ходу листал блокнот с соболезнованиями.

– Ублюдочная учительница. Просто жуть.

– Да о чем вы?

Нга-Йи растерялась. Мисс Юэн отвечала на их вопросы с заботой и вниманием, и она, наверное, нарушила инструкции, отдав им сочинения Сиу-Ман и позволив поговорить с ее одноклассниками.

– Я о той твари, которая не имеет права называться учителем. Пожалуй, стоит называть ее «казенной марионеткой».

– Не понимаю, чем она вас так рассердила?

У Нга-Йи и правда сложилось хорошее впечатление о мисс Юэн, и ей хотелось защитить ее от оскорблений сыщика.

– Как же вас легко одурачить! Кто-то лопочет милые словечки, и вы уже считаете, что это добрый человек, – покачал головой N. – Мисс Юэн с виду очень дружелюбная, но думает она только о себе, – процедил он сквозь зубы. Всякий раз, как только возникал щекотливый вопрос, она мгновенно выкручивалась, ссылаясь на то, что школа следовала каким-то там говняным протоколам. Все, что она говорила, – просто набор слов, слизанный из какой-то инструкции Комиссии по образованию. Наверняка она заучила ее низусть и талдычит одно и то же всем родителям. Вот и этот блокнотик из той же оперы. Может быть, двое-трое ребят и написали искренне. А остальное выглядит дерьмово. Если у учеников сердце к этому не лежало, зачем было их заставлять? Но мисс Юэн даже не думала об этом – она просто следовала стандартному протоколу, как робот. Вы вот не слышали, что она мне сказала, когда я спросил, могли бы мы поговорить с одноклассниками Сиу-Ман наедине. Первое, что она выдала: «Это нарушение правил». Ей дела не было до того, почему я ее об этом попросил, не станет ли это психологически трудно для ребят. Ее не волнуют их чувства. Ей главное, чтобы родители не нажаловались.

– Но… Но мисс Юэн приходила на похороны! Зачем бы она пришла, если ей плевать на своих учеников?

– И что она вам сказала на похоронах?

– Точно не помню. Наверное, просто выразила сочувствие.

– Она попросила прощения? – спросил N, глядя Нга-Йи прямо в глаза.

– Я не… Нет, не думаю. Но она же сама ничего дурного не сделала.

– Ее ученики – каждый со своими особенностями. Будучи учителем, разве она не должна была заметить необычное поведение? Разве она не должна ощущать вину за свою халатность? Даже если она не могла предотвратить самоубийство вашей сестры, она все равно должна была сказать «простите меня». Я не о том, что она обязана вам кланяться и исповедоваться перед вами, но человек, наделенный хоть каплей сочувствия, должен ощущать вину за то, что происходит в зоне его ответственности. А для нее все, что случилось, – это чья-то вина, но никак не ее собственная. Она ни за что не станет говорить искренне, от сердца. Эта Юэн ощущает себя винтиком в машине, и ее работа состоит в том, чтобы избавиться от неприятностей, пока они не добрались до ее начальства. Нас со всех сторон окружают люди, которые не желают раскачивать лодку. Это они причина того, что наша страна гниет изнутри.

N говорил как анархист, но Нга-Йи было трудно с ним не согласиться.

– Во всяком случае, мы теперь знаем, что она – не kidkit727, – сказал N.

– Почему?

– Потому что она ни за что не станет так сильно рисковать собой и школой. Даже если она была за что-то зла на вашу сестру, она бы не опустилась до пакостей в Интернете. Для нее все ученики – сырье на фабрике, которое надо заливать в формы, а потом вынимать одинаковую продукцию, из которой убрана любая индивидуальность. Затем ее ученики поступят в другую машину, которую мы именуем обществом, и станут неприметными винтиками вроде нее самой.

Точка зрения детектива казалась Нга-Йи слишком резкой, сама она никогда не смотрела на ситуацию под таким углом. С детства она твердо верила: чтобы стать полезным членом общества, нужно хорошо учиться и старательно работать. Это была ее цель, но после смерти матери и сестры она все чаще стала задумываться о том, в чем смысл этой полезности.

– Зачем вам понадобились сочинения Сиу-Ман? спросила Нга-Йи, стараясь справиться с испорченным настроением.

N не ответил, продолжая листать блокнот с соболезнованиями.

– А знаете… даже если все это написано не от души, даже если здесь ни слова правды, все равно ребята кое-что сказали о себе. Безусловно, тут надо понимать, что ты ищешь, а иначе пришлось бы искать сто лет, но нужных деталей не выловить.

Нга-Йи не понимала – он смеется над ней? Решила промолчать.

– Вот-вот прозвенит звонок. Нам стоит подождать у класса. Вы можете поздороваться, а вопросы задавать буду я.

N закрыл блокнот и положил его поверх стопки сочинений Сиу-Ман.

Он повел ее в сторону восточного крыла школы. Взлетел по лестницам и проходил по коридорам без малейшего замешательства. Нга-Йи не могла не удивиться – откуда он все знает? Уже собралась спросить, не бывал ли он в этой школе раньше, но догадалась, что N изучил планировку заранее, с помощью Интернета.

А вот и класс 3B на четвертом этаже. Как только прозвенел звонок, ученики высыпали в коридор, собираясь идти на ланч. Многие с любопытством смотрели на Нга-Йи и N. Когда из класса вышла парочка, которая была им нужна, парень и девушка, заметив Нга-Йи, поклонились ей. Было видно, что они слегка шокированы.

– Чиу Квок-Тай и Лили Шу, верно? А я…

– Вы – старшая сестра Сиу-Ман, – прервал ее Квок-Тай.