МЧС, ФСБ, ГУФСИН и других ведомств. Вы нам нужны, обращайтесь на мобилизационные пункты, ваш опыт и ваши знания очень пригодятся при спасении тех, кто сейчас остался один на один со страшной эпидемией. Не выполняйте преступные приказы авантюриста Мишина, он и те, кто за ним стоит, хотят сохранить свои должности, свои деньги и имущество, я же хочу сохранить жизнь каждого россиянина.

— Складно поёт, — хмыкнул Саня и отпил чай из синей чашки, которую держал в руках.

— По крайней мере, если всё будет так, как он говорит, — уперев руки в бока, подал голос Никита, — то всё нормализуется.

— Ага, — кивнул Саня, — и ты сможешь поменять баксы.

Я повернулся к товарищу и вопросительно посмотрел на него.

— Какие баксы? Ты что, банк грабанул?

— Не, трофейные, — отмахнулся Никита, — на нас на самих бандиты напали, машину обстреляли, мы уходили от преследования с Ёжиком, ну и в машину прыгнули, — показал в сторону окна Динамит, — вон, «Лексус» мой стоит.

Мы все подошли к окну. Рядом с «Пятерочкой», двери в которую так и были открыты настеж, стоял огромный черный красавец джип, и около него блёкло торчал мой «Ниссан», а мимо машин двое мужиков, один с окровавленным топором в руках, тащили большую тележку, набитую всякой всячиной.

— О, — усмехнулся Александр, — мужики уже мародёрить начали.

— Ребята, на их месте должны были быть мы, если бы не проспали, — усмехнулся я, и тут до нас донёсся строгий голос Сухомлинова из динамиков.

— Мародёров, грабителей и насильников будем расстреливать на месте, без суда и следствия, по законам военного времени.

— Вот разошёлся то, — показал сержант пальцем на монитор.

— Тебе же, вроде, он понравился? — прищурился я, — правильные слова говорит? Иди, вступай в это ДНД, потом меня, Никиту и вон тех мужиков, — показал я в окно, — шлепнешь.

— В любом случае, нужно приехать на этот мобилизационный пункт, — заупрямился Саня, — сам не поедешь, нас с Вовой отвези. Мы, вроде как, люди служивые, на службе состоим, не пропадем.

После короткого совещания решили, что сначала зачистим «Пятёрочку», найдем сброшенные Саней вчера магазины к автомату, потом едем на этот самый Мобилизационный пункт, благо, сайт минобороны подсказывал, что он находится рядом с нами, выясняем, что да как, а там по обстановке. Хотел было спросить у Никиты, почему он не поехал со своими, но он отмахнулся и показал на Сухомлинова, всё еще говорившего с монитора компьютера.

— Наши все в Москву укатили, в полном составе, — пояснил он, — мы с Ёжиком пока то, да сё, под вечер приезжаю — нет никого, только записку оставили. Наверняка этого свергать поехали, — кивнул он ещё раз на изображение Сухомлинова, — всем оставаться на связи, частота такая то, мы на срочном выезде, — процитировал он, — я вызываю — тишина. Сегодня снова попробую.

Собирались мы не долго. Не смотря на вожделенные взгляды Володи, ВСС я ему не дал, пусть с пистолетом походит, званием не вышел. Александру Никитос выдал пачку патронов пять сорок пять, только магазин у полицейского всё равно был всего один. Ну а я, как обычно, взял свой ВПО 209, четыре магазина, и ПМ в кобуре. Но вместо нагрудника надел плитник четвертого класса, мало ли что? Деньги Никита оставил в квартире, не смотря на косые взгляды Александра.

— Не боишься бросаться такими суммами? — спросил у него полицейский, на что Никита лишь скривил лицо.

А я понял, что нужно как можно быстрее съезжать из этой квартиры. Не то, что бы я не доверял Александру, я его вообще два дня знал уже, для апокалипсиса это срок, но я как чувствовал, что наши пути разойдутся. Не сегодня так завтра, разбежимся мы, и лишние знания это лишняя ответственность. У товарища сержанта свои планы, у солдата срочной службы свои, у меня свои. У Никиты планов я не видел, но понимал, что они тоже имеются. Вчера мы все были вместе, а как сегодня день сложится, можно было только гадать.

Вышел в тамбур, потом на лестничную площадку — вроде всё тихо. Посмотрел наверх, прислушался, никого.

— Парни, выносим, — тихо сказал я, и труп бойца, завернутый в одеяло, понесли на улицу.

Похоронили его рядом с магазином, в палисаднике. Саня выкопал с Володей неглубокую яму, туда положили завернутый в одеяло труп солдата, засыпали землей.

— Родственникам потом скажу, если найду их, — вздохнул Володя, и мы вернулись к магазину.

На улице было тихо и безветренно, светило солнце, и, по ощущениям, денёк будет достаточно жаркий. Зомбей, впрочем, как и людей, видно нигде не было. Мы не спеша подошли ко входу в магазин, Саня с Володей встали на входе, а мы с Никитой веером, то есть, стараясь не пересекаться секторами обстрела, зашли во внутрь, я включил подствольный фонарь, и постоянно водил стволом по возможным местам появления угрозы. Вон, стеллажи сваленные, за ними кто-то спрятаться мог. Вот, труп лежит, наполовину обглоданный, дальше снова стеллажи, а там второй зал. Стараясь идти вместе, мы осмотрели почти все, кроме подсобных помещений, когда со стороны входа раздалась стрельба. Несколько одиночных пять сорок пять, и три раза кашлянул ПМ. Никита остался держать зал магазина, а я, повернувшись, осторожно пошёл на выход. Стрельба усилилась, но все равно, били одиночными, а не беспорядочно очередями, как вчера, учился стрелять понемногу наш полицейский.

Выйдя к выходу, я увидел, что несколько зомбей ковыляют к нам. Трое заражённых уже лежали на земле, один пытался ползти, а сержант и боец целились в идущих.

— Чё происходит? — коротко бросил я сержанту, поднимая свой карабин.

— Бах, — и я, метров с пятидесяти, точно влепил пулю в голову здоровенному дядьке в рабочей робе с надписью «Лукойл», который стал зомби и шел в нашу сторону.

— Да вон, — показал пальцем солдатик, — мы стоим, а они полезли из-за угла дома. Вышли и прямо на нас прут.

С той стороны шли четыре ходячих трупа, тётка в рваном платье, старик с бородой, голый по пояс, в трико и босиком, худой и длинный подросток в куртке, с яркими полосками, в одной кроссовке, с обглоданным лицом, и наш солдатик. Тот самый, что вчера убежал куда-то за дома. Значит, зомбанулся он таки. Кто бы сомневался…

— Давайте туда,