Осторожно приоткрыв последнюю, оказался во дворе. Под огромными зонтиками, призванных защитить посетителей кондитерской от палящих лучей солнца или внезапно нагрянувшего дождя, сейчас никого не было. Обернувшись, я увидел веранду, которую искал, но замер, не в силах сделать шаг от увиденного.

Я до последнего не верил, что Этель Айвори действительно сама готовит свои шедевры. Да, она сказала, что в своём мире была кондитером, но в личном деле об этом не было ни слова упомянуто. Сейчас же наблюдал, женскую фигуру, облачённую с необычное белое платье, быстро, но вместе с тем достаточно плавно перемещающуюся между столом и небольшой плитой. Я смотрел через стеклянные двери, выходящие во внутренний дворик , как Этель Айвори пританцовывает на месте с ковшиком в руке. Девушка, да, именно девушка, потому что женщиной назвать её у меня язык не поворачивался, тем более – вдовой, что-то напевала, судя по тому, как шевелились её губы. Поливая странной разноцветной субстанцией пирожные, которая, застывая, становилась блестящей, словно глянцевой. А ещё цвет был очень необычным: словно закатное предгрозовое небо. Этель Айвори отставила ковшик в сторону и повела плечами, плавными движениями рук, дополняя свой танец. Взметнувшиеся при кружении юбки немного приоткрыли стройные ножки чуть выше щиколоток, обтянутые светлыми чулками с вышитыми по бокам зелёными веточками. Но вот песня закончилась, девушка замерла на месте, а затем распахнула двери: – Господин главный инквизитор, если вас снова интересуют какие-либо мои ответы на ваши вопросы, то не стоило тайком подглядывать, достаточно было постучаться, и я бы вас впустила. Если уж решили проследить, то напрасно: ничем противозаконным я не занимаюсь.

– Но как вы меня обнаружили? Я ведь...

– Да-да, прикрылись маскировочными чарами. Но сложно не почувствовать чей-то взгляд, продолжительное время обращённый на твою персону.

Её ответ немало меня озадачил: – Значит, вы меня заметили ещё раньше? Тогда почему сразу не позвали? Специально красовались?

Этель фыркнула, закатывая глаза: – И в мыслях не было. Настроение просто хорошее, не хотела прерывать песню. Я привыкла любое дело доводить до конца.

Загадка. Девушка-загадка. Я убрал маскировку, представ в своём привычном облике.

– Вы что-то хотели, господин инквизитор? На меня или моё заведение снова поступила очередная жалоба или анонимка? – приглашающим жестом мне предложили пройти на веранду, а затем закрыли за моей спиной двери.

– Нет, госпожа Айвори. Я пришёл сказать, что расследование в отношении вас закончилось. Подтверждений о том, что в вашем заведении используются приворотные зелья, возбуждающие вещества или подобного рода средства для привлечения и одурманивания клиентов не нашлось.

– Я сразу вам об этом сказала, – Этель аккуратно подцепила пирожные металлической лопаточкой с решётки, на которой те располагались, и переложила их на поднос, застеленный поварской бумагой с ажурными краями. – Сейчас вернусь.

Я рассматривал обстановку веранды и задавался вопросом, зачем ей понадобилось всё-таки открывать своё дело и принимать непосредственное участие в изготовлении тортов и пирожных. Неужели не хватило полученного после смерти мужа наследства, чтобы жить безбедно? Я не видел всю кондитерскую, лишь малую её часть, но готов побиться об заклад, что в неё она вложила немало денег.

Этель унесла куда-то поднос, а потом действительно вернулась, плотно закрыв за собой дверь. – Итак... Неужели вы действительно решили лично сообщить о том, что расследование окончено просто так, без какой-либо на то веской причины? Какова настоящая цель вашего визита, господин Кеннет?

– Я нашёл отправителя анонимки и хочу сказать, что больше своими глупыми жалобами он вас не побеспокоит. Это некий господин Блост, владелец кондитерской, носящей его имя.

– Опять Блост, значит... – Этель тяжело вздохнула, качая головой. – И почему я не удивлена? Впрочем, этого следовало ожидать. Не понимаю только, зачем вы решили найти отправителя анонимки?

– Чтобы не отвлекал представителей закона от более важных дел. К тому же мне показалось странным, что на вас и ваше заведение было написано такое огромное количество жалоб, хотя в свете ходят лишь положительные отзывы.

– Обычные происки конкурентов, ничего удивительного или странного. Вместо того чтобы что-то изменить у себя, чтобы привлечь посетителей, им кажется, что проще утопить соперника, заставить закрыться, и тогда их детища будут процветать. Они не успокоятся до тех пор, пока до них не дойдёт эта простая истина, что просто нужно лучше работать, но не муштруя персонал, а ища новые рецепты, вкусы и так далее. Но спасибо вам за то, что ненадолго угомонили господина Блоста. Надолго его, конечно, не хватит, но на месяц без кляуз с его стороны можно рассчитывать.

Похоже, что противостояние между этими двумя длится уже не первый день, раз Этель настолько хорошо знает его повадки. Этель... Я впервые поймал себя на мысли, что назвал её про себя просто по имени, без фамилии. Это неправильно, так не должно быть. Но прежде чем я смог продолжить разговор, затянувшуюся паузу прервал стук в дверь, ту самую, что соединяла веранду со зданием кондитерской.

Глава 35. Ребёнок?

– Прошу меня извинить, господин Кеннет, – Этель вышла в коридор, но я успел заметить там её помощницу.

В веранде, на первый взгляд, царил не меньший хаос, чем у меня порой на столе в кабинете, но внимательно приглядевшись, понял, что всё располагалось на своих местах. А именно чтобы в нужный момент необходимые инструменты или утварь оказались под рукой. На дне ковшика осталось немного глазури, и я едва сдержался, чтобы не зачерпнуть её пальцем, совсем как в детстве, когда повар гонял меня с кухни. Но разве такое может остановить? И я пробирался снова и снова. Правда, потом ждало заслуженное наказание от отца, но это были такие пустяки по сравнению с возможностью добыть сладости, которых нас сестрой частенько лишали за неподобающее детям герцога поведение или слишком слабые успехи в учёбе.

Этель вернулась в состоянии крайней задумчивости, держа в руках какой-то конверт. Она распечатала его, поддев клапан ножом, а затем достала письмо.

– Что-то случилось, госпожа Айвори?

– Нет-нет, просто сын хочет меня видеть... – машинально ответила она, а затем улыбнулась, дочитав до конца послание.

Сын? У неё есть сын?

– Простите, господин Кеннет, но мне пора идти. Я хотела бы встретиться с сыном, раз выпала такая возможность, поэтому, если у вас остались ко мне хоть какие-то вопросы, предлагаю перенести нашу беседу на другой день.

– Да-да, конечно. Зайду в другой день, – ответил я, хотя на самом деле