Инструктор Гена предупредил, что привал будет в лесной хижине, расположенной ровно посередине пути, и, не говоря больше ни слова, первым пошел по тропе. А за ним, в том же порядке, что и вчера, потянулись остальные.

Я упорно карабкалась вверх, смотрела на Пашкин рюкзак, болтающийся у меня перед глазами, а сама вспоминала, как тепло и уютно было в объятиях Ильи, как блестели в темноте его глаза, как сильно билось под моей щекой его сердце.

Я так задумалась, что даже не успела понять, что произошло. Казалось бы, вот только минуту назад я поднималась по естественным ступеням, образованным переплетенными корнями, а в следующую оказалась лежащей в грязи, придавленная чьим-то тяжелым и потным телом. Что за ерунда? Я попыталась поднять голову и тут же ощутила, как на шею опустилась тяжелая рука.

– Не дергайся, – прозвучал над ухом хриплый прокуренный голос.

– Что вы делаете?

Мне удалось вывернуться, и я успела заметить грубые военные ботинки, а потом приподняла голову и увидела закрытое черной маской лицо и злые светлые глаза, блестящие в ее прорезях. А в следующую секунду мужик замахнулся, мне на голову обрушился сильный удар, и я отключилась.

Очнулась в каком-то темном и сыром углу. Пахло прелой травой и мышами, тело казалось деревянным и неповоротливым, перед глазами плавали разноцветные круги. Неслабо меня приложили! Рядом кто-то застонал, я с трудом повернула голову, и увидела Пашку. Друг выглядел бледным, по виску у него стекала кровь, а лицо страдальчески морщилось. Рядом с ним, прислонившись спиной к деревянной стене, с закрытыми глазами сидела Милена. Я обвела взглядом небольшое полутемное помещение, похожее на сарай, и увидела остальных. Славик обнимал плачущую Вику, Ирка застыла в центре и гипнотизировала взглядом крепкую деревянную дверь, а Леха и Гена громко переговаривались, разглядывая едва заметную щель в ее полотне.

– Кто-нибудь знает, что произошло?

Я потерла шишку на затылке и посмотрела на «сокамерников». Мозг отказывался работать в таких экстремальных условиях, но мне нужно было понять, что происходит.

– На нас напали, – объяснила очевидное Ирка, так и не отводя взгляда от двери. Лисьи глаза горели мрачным огнем.

– Кто?

– Они не представились, – хмыкнул Пашка, вытер кровь и уставился на испачканную ладонь. – Вот же гад, сильно саданул, – поморщился он.

Я кинула взгляд на друга, оценивая степень серьезности ранения, поняла, что там все не так страшно, и спросила у Гены:

– Где мы?

Из всех парней он выглядел самым адекватным, да и на местности должен был ориентироваться, все-таки это его работа.

– Лесная сторожка, так называемая «Хижина охотника», мы здесь должны были привал устроить, – пояснил инструктор и пнул ногой дверь, но та даже не дрогнула.

– Да уж, устроили, – хмыкнул Славик, а Вика еле слышно пробормотала что-то насчет тупых недоумков, ищущих приключений на свои «вторые девяносто».

Я пропустила ее слова мимо ушей и спросила:

– А Игорь где?

Мой вопрос вызвал растерянные переглядывания.

– Слушайте, а правда, куда он делся? – удивленно спросила Милена. – Может, его убили?

– Что за бред? Кому нужно убивать Астахова? – возмутился Славик. – Черт, и телефон куда-то пропал.

– У меня тоже, – пошарив по карманам, сказала Ирка.

– И у меня, – послышалось со всех сторон.

Каждый торопился отыскать средство связи, но ни у кого из нас его не оказалось. Что ж, логично. Если нас похитили, то наверняка успели обыскать и забрать все, что помогло бы нам выбраться из этой дыры.

– Что происходит?

Милена испуганно посмотрела на Пашку.

– Похоже на чью-то глупую шутку, – ответил тот.

Голова раскалывалась, и мне никак не удавалось сосредоточиться и избавиться от плывущих перед глазами кругов. Увидеть бы того гаденыша, что меня приложил, уж я бы ему физиономию разукрасила.

– Хороша шутка, – буркнула Ирка. – Если это Игореша…

– Что ты несешь? – оборвал ее Славик. – При чем здесь он?

– Но кто-то же на нас напал? – хмуро посмотрела на него Ирка и снова уставилась на дверь.

– Понять бы еще, кто и зачем, – пробормотал Пашка.

«Так, Дарья, дома Луфи не кормленный, книга недописанная, нужно валить отсюда», – очнулся внутренний голос.

Я была с ним полностью согласна, поэтому через силу заставила себя подняться и принялась осматривать стены, дверь и потолок сарая. Как назло, тот оказался на редкость добротным и крепким. Бревна сруба прилегали плотно, без щелей, два окна располагались высоко, почти под самой крышей, и были такими маленькими, что через них не пролез бы даже ребенок. Под ногами поскрипывали неровные доски пола.

«Может, вырыть подкоп? – подсуетилось подсознание. – Не помирать же в этой хибаре?»

– Мы уже проверили, просто так не выбраться, – словно подслушав мои мысли, хмуро сказал Леха.

Он выглядел бледным и взвинченным, а цветные пряди торчали в разные стороны, словно сошедшие с ума антенны.

– Дверь стоит намертво, с той стороны засов, не выбить.

– В любом случае, придется ждать, пока похитители не предъявят свои требования, – негромко сказал Гена и обвел всех мрачным взглядом.

– Интересно, сколько их? – подал голос Пашка.

Я оглянулась на друга и увидела, что тот успел подняться с пола и казался не таким бледным, как пару минут назад, а к нему испуганно жалась Милена. Она цеплялась за его руку, напоминая маленькую девочку, потерявшуюся в лесу.

– Явно немало, учитывая, как быстро они нас всех вырубили, – ответил Гена. – Похоже, действовали специалисты. Понять бы еще, зачем мы им сдались.

– Может, выкуп хотят потребовать? – спросила Вика. Она уже успела успокоиться, и теперь бросала по сторонам злые взгляды, словно пытаясь отыскать среди ребят виноватого. – Кто тут у нас богатенький Буратино? Признавайтесь.

– Не мели ерунды, – оборвал ее Славик.

– Это не ерунда, – уперлась его жена. – Мы-то ладно, а вот этот явно не из бедных, – она кивнула на Пашку. – Может, он сынок какого-нибудь прокурора и за него хотят выкуп взять. А мы просто под руку подвернулись.

– Ну у тебя и фантазия, – усмехнулся Пашка и тут же скривился, потирая щеку. – Я, между прочим, обычный парень и папа-прокурор – это не ко мне.

– А к кому? – не отставала Вика.

«Надо же, как стресс на людей влияет, – вскинулся внутренний голос. – То молчала, а теперь не заткнешь. И Пашка, бестолочь, только масла в огонь подлил. Так, чего доброго, и до тебя доберутся. Надо переводить разговор в правильное русло».