разговор в сторону. Вышло настолько неуклюже, что вызвало с моей стороны короткий смешок.

— Слишком много неточностей в рассказе Элима, вот я и подумал, что он знал, что внутри, и отправил вместе со мной не обычного тупого здоровяка, как можно было ожидать, а доверенного человека. Чтобы присмотрел, если что пойдет не так, — я сделал паузу. — Ты ведь его доверенный человек, я не ошибся? Как долго ты работаешь на торговца древностями⁈

Последний вопрос прозвучал, как удар хлыстом. Наемник вздрогнул, пальцы сжались на рукояти меча. Неосознанно, Аш переменил положение клинка, и он теперь смотрел на меня в атакующем положении. Сообразив, как это выглядит, воин поспешил исправить ошибку, повернув полуторник боком.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — спокойным тоном произнес он. Но скрытое напряжение выдавало его.

Долгую секунду мы смотрели друг на другу. Сумеречный Круг уже горел перед моим мысленным взором, готовый активировать заклинание «Когтя».

Не знаю, что прочел в моем взгляде воин, но он вдруг окончательно расслабился, опуская меч к земле.

— Хорошо. Признаю, мы с Креем не первый раз работаем на Элима. И даже не второй, и не третий. Но богами клянусь, я не больше вашего знаю об этом месте. Если торговцу что-то и известно, то он это оставил при себе.

Прозвучало искренне. И логично. С рядовым исполнителем вряд ли хитрый торгаш стал бы делиться всеми подробностями. Такие хорьки часто оставляют информацию про запас, потому что никому не доверяют.

Впрочем, трудно за это винить. Не самое глупое поведение в бизнесе, где замешаны колдуны.

— Ладно, оставим это, — я махнул рукой.

В конце концов, Элим мог не сказать наемникам, что уже посылал в пещеру разведчика. А в том, что это был не случайный бродяга, а специально отправленный разведчик, проникший в жилище отшельника, я уже не сомневался.

Аш кивнул, вновь повернувшись к необычному треугольному коридору. Нечеловеческий стиль вызывал недоумение, чуждость сшибала, даже наемника проняло. Какое-то время мы шли в тишине. Пару раз на пути попадались развилки, но чтобы не заблудиться и проще возвращаться назад мы не сворачивали, всегда двигаясь прямо.

Несмотря на изменение формы коридор продолжал освещаться рассеянным светом, как в предыдущих проходах. Идти было легко, несмотря на статус подземелья воздух сохранял легкую свежесть, что указывало на наличие вентиляции.

Идущий впереди наемник вдруг резко остановился, уставившись на нишу в стене. Статуи в треугольном коридоре перестали попадаться, и это была первая среди них. Я подошел, и тоже замер. У этой статуи лицо было целым.

— Семеро праведников, — Аш сделал рукой отвращающий от зла жест.

Каменное изваяние изображало женщину. С заостренными чертами лица, худую, с длинными руками и ногами. И все бы ничего, но из лба выгибаясь назад выходили рога. Тонкие, даже изящные, они придавали ей демонический вид. Она притягивала взгляд хищной красотой, от которой не хотелось отводить глаз. Это завораживало. Несколько долгих секунд мы просто стояли и смотрели на нечеловеческое лицо.

— Все, хватит, пошли дальше, — хриплым голосом выдохнул я, сбрасывая наваждение.

Чуждый облик вызвал растерянность. Незнакомка явно не принадлежала к человеческой расе. Вопросов возникло еще больше, и ни одного ответа на горизонте.

Аш неохотно развернулся и двинулся по коридору. Помедлив, я бросил последний взгляд на статую и направился следом.

Глава 21

21.

— Так значит плохой был Лесной Барон? — Нильс хлебнул из глиняной кружки, с трудом удержав гримасу отвращения. Эль оказался паршивым.

— Очень плохой, — замахал руками крестьянин. — Приходил в деревни, брал скот, припасы, никого не спрашивал, а если возражали — убивал. Девок портил без разбору, говорил от них не убудет. А какая особо нравилась, увозил с собой.

— И потом ее никто не видел, — закончил за селянина Нильс, получив в ответ мрачный кивок.

Знакомая история, ватага разбойников начинает промышлять, обкладывает деревеньки оброком, забирают молодых привлекательных женщин, с которыми сначала развлекаются сами, а потом продают ближе к побережью, где из них делают шлюх, отправляя в бордели. Стандартная схема для подонков, не брезгующих ничем.

Нильс огляделся, несмотря на вечер в зале трактира немноголюдно. Основные караваны уже прошли, спеша успеть до заморозков, никому не хотелось застрять в забытой богами дыре на всю зиму. Теперь посетители в основном крестьяне из ближайших деревень, отсюда и качество эля.

В зале горели жаровни, было душно. Воздух пропитали запахи прокисшего вина, горелого лука и плохо приготовленного мяса. Народ в основном молчал, угрюмо уставившись в кружки.

— Невесело у вас здесь, — заметил Нильс.

Крестьянин, кому пообещали за разговор монетку, закивал.

— Так, а что веселиться? Говорят, зима будет лютая, а урожай сняли только в половину. Хорошо хоть с лета запасы остались, иначе всей деревней пришлось бы голодать. Вот помню зим десять назад…

— Выходит колдун не в одиночку напал на Лесного Барона? — перебил словоохотливого селянина Нильс.

Слушать причитания про тяжелую крестьянскую жизнь не входило в его планы. Знал этих хитрых ублюдков, им дай только начать, жалобы не остановишь. А у самих на эль всегда есть. Вот и думай.

— Не один, — с неохотой признал мужичок. — Караванщики помогли. Останавливается у нас здесь один торговец, так вот его люди и напали на ребят Лесного Барона вместе с колдуном.

— А он точно был колдун? — изобразил скепсис следопыт, хотя уже успел опросить других свидетелей и убедился, что кабацкая драка между охранниками каравана и залетными разбойниками как минимум имела несколько странностей. Часть из них прямо указывала на применение магии. Не самой могущественной судя по описанию тел убитых, но достаточной, чтобы дать преимущество нападающей стороне.

— Точно, — уверенно заявил крестьянин. — Я когда на него взглянул, сразу понял, что знается с темными силами. Взгляд у него был недобрый, — последовала короткая пауза: — Пустой.

— Пустой? — нахмурился Нильс. Странное описание. Такого от других свидетелей не было. Жестокий, кровожадный, даже беспощадный, но не пустой. — В каком смысле пустой?

Крестьянин хлебнул из кружки, помолчал.

— Не было в его глаза ничего — ни радости, ни злости, — наконец изрек он. — Когда барон на полу истекал кровью, смотрел на него, как на подыхающую собаку. А ведь хоть и лиходей и убивец, но все же человек, разве нет?

Нильс неопределенно пожал плечами. У него было другое мнение насчет разбойников с большой дороги.