— Где твоя закуска? Тут кого-то развезло, — поторопила я парня. Тот ловко покрутил сковородку и поставил ее на плиту.

Дарья в несколько глотков допила вино и спросила:

— Ты это обо мне?

— Ну не о себе же.

Ее осоловелые глаза внимательно меня разглядывали.

— Значит… ты и он, — она кивнула на Бредина, — вы вместе, да?

— Почему ты спрашиваешь? — прямо спросила ее.

На брудершафт мы не пили, но тема беседы совсем не располагала к культурным расшаркиваниям. То, что она что-то слышала ночью, ещё не давало ей права совать нос в чужую личную жизнь.

— Ладно, — она сделала глубокий вздох и, надув щеки, медленно выпустила воздух. — Я действительно уже пьяная, и не хочу больше молчать. Виталий Пушкарёв. Он мой бывший.

Бредин снова уронил нож, а я — челюсть.

Так вот, почему она все время смотрела на меня, как на врага народа! Я просто охреневаю от этого бразильского сериала!

— Виталий? Это тот, с которым ты..? — парень смотрел на меня, а я — на нож, застрявший острием между деревянных половиц.

— Откуда ты меня знаешь? — наконец-то я сфокусировала взгляд на лице Дарьи.

— Видела, как ты садилась в его машину после организационного собрания. Вы целовались. Это было две недели назад, — пояснила она.

Бредин окончательно забыл про завтрак и с интересом смотрел то на меня, то на Дарью.

— Ну допустим, — я пожала плечами. — И что дальше?

— Ничего, — она скопировала мое движение. — Просто Виталику не везёт с девушками. Ты бы не мог нас оставить… ненадолго, — Дарья повернулась к Бредину.

— Да, иди… — я поддержала ее, — подыши воздухом. Мне реально стрёмно обсуждать в твоём присутствии своего бывшего с его … бывшей.

Бредин улыбнулся и наклонился, чтобы вытащить нож из щели, убрал его в подставку, а после подошёл к столу.

— Ладно, — он взял бутылку и разлил нам остатки вина, — все равно я уже услышал то, что нужно. — Бредин наклонился и поцеловал меня в макушку.

Вероятно, он намекал на то, что я назвала Вета бывшим. А как иначе? Неужели он сомневался во мне после всего, что было?

— Вы поддерживаете общение? — я обратилась к девушке, как только парень закрыл за собой дверь чёрного хода.

Мне стало любопытно, мог ли Вет быть в курсе того, что Бредин сместил его с поста моего бойфренда.

— Нет, что ты, — Дарья придвинула бокал ближе к себе и обхватила ножку ладонями. — Хотя… он отметил меня на фотке в Инстаграм на днях. Это можно считать общением?

Я снова пожала плечами.

Наше с ним общение в последние дни тоже сошло на нет. По моей вине, разумеется. Я игнорировала Вета почти неделю с того самого понедельника, когда впервые напилась и оказалась лежащей под Брединым топлес. Мне было стыдно. И, пожалуй, это все, что я испытывала к Виталику.

— Не знаю… Почему мы вообще это обсуждаем?

Ее любопытство становилось чрезмерным, и я пыталась понять, зачем она затеяла этот странный разговор. Ну целовалась я с Ветом две недели назад! Ну сплю теперь с другим! Кому какое дело? Здесь, в Европе, есть чудики, которые женятся на своих вещах или сами на себе. А я всего-то сплю с Брединым!

— Как давно ты с ним встречаешься? — все шло к тому, что у этой дамочки накрылся регулятор такта.

— Где-то с конца июля. А что?

— Просто… Я же сама сказала ему, чтобы он нашел ровесницу и ей пудрил мозги. Он так и сделал. А я не могу его забыть, — всхлипнула Дарья.

Она отвернулась к окну, за ним Бредин уже прибивал рейку на двери полуразвалившейся постройки, которую Марчелло представил нам вчера, как мельницу XVIII века.

— Здрасьте, — вырвалось у меня.

— Мы познакомились в мае, в ночном клубе, — она зашмыгала и вытерла щеки ладонями. — Мы встречались до середины июля, пока я не узнала, что он врал мне. Виталик сказал, что ему двадцать шесть, и он аспирант, как и я!

Господи, тоже мне трагедия!

— А тебе-то сколько?

Этой тощей с одинаковым успехом могло быть как двадцать пять, так и тридцать пять.

— Двадцать восемь, — она сказала это таким унылым тоном, что я непроизвольно хохотнула. Даже бабуля Сильвия выглядела намного оптимистичнее, говоря о своем возрасте.

Что за пунктик такой? Вот мне восемнадцать… и что в двадцать восемь или девяносто восемь я вдруг стану другим человеком? Да не дождетесь!

Я снова смотрела на Бредина, представляя его тридцатилетним, и внезапно ощутила жар в груди, воображая, в какого взрослого красавца он рискует превратиться.

Интересно, где буду в это время я? И что будет с нами?

Бредин повернулся и, заметив, что я смотрю на него, помахал мне молотком.

— Я… на семь лет старше него. Все мои подруги давно замужем, уже нарожали по второму ребенку. Эти их вечные фотки с семейного отдыха!.. А что я? Связалась со студентом, — Дарья снова зашмыгала.

Мне почему-то захотелось успокоить ее. Вероятно, сказывалось вино, выпитое на голодный желудок, и в целом повышенный уровень любвеобильности. Все Бредин со своими штучками. Превратил меня в какую-то романтическую размазню. Самой от себя неудобно.

— Подумаешь. Вет же совершеннолетний, и ему остался какой-то год до выпуска. К тому же он учится в другом вузе. Не пойму я, что тебя смущает.

— Дело не в этом! — воскликнула Дарья. — Он лгал мне.

Я хмыкнула и снова сделала глоток.

— Нашла из-за чего париться. Уверена, он пошел на это, потому что ты ему нравилась, и он боялся, что ты сочтешь его малолеткой. Вот и все. Это же очевидно! Насколько я знаю Вета, авантюризм не в его стиле, но, выходит, ты его чем-то зацепила, раз он решился на это. Если тебе станет легче… Бредин, — я кивнула в сторону окна, за которым плотничал парень, — прикинулся, что неравнодушен ко мне, чтобы не выглядеть слабаком перед кучкой дебилов. Он испортил мне выпускной, чтобы просто потешить свое самолюбие.

— Правда? — Дарья ошарашенно смотрела на меня. — И ты с ним… после этого?

— Как видишь, — я улыбнулась.

— А как же гордость? Ты ненормальная, — диагностировала девушка.

— Не ты первая, кто мне это говорит… Вот с Ветом неудобно вышло. Он неплохой парень, но…

— А я так разозлилась на него, — она перебила меня и истерично засмеялась, — и сказала ему, что выхожу замуж.

— Детский сад какой-то, — теперь настал мой черед констатировать очевидное. — И что он?

— Просил прощения, букеты заказывал. Столько роз я за всю жизнь не видела! — мечтательно произнесла Дарья. — В тот день, когда я увидела тебя и его… до меня дошло, какой я была дурой. Но здесь на башне… когда ты целовалась с Ромой… и вчера в машине, и я подумала, что … не знаю… может… — она начала мямлить, но общий смысл до меня дошел.