– Если не побежишь быстрее меня, отрежу уши, потом уд[6]. Я тебя женить не собираюсь, красота твоя мне без разницы, понял, – спокойно сказал Белов захваченному на ухо.

Парень не поверил, но отхваченная ножом мочка уха добавила словам Белова убедительности. До реки добежали быстро, хотя идти в город к пристани было опасно, оставлять бандита одного ещё опаснее. Пришлось рискнуть, надеясь, что пьяные бандиты не успеют сообразить, где искать пропавшего гостя. Он надел на пленного свою шапку так, что закрыл ему всё лицо, поменял его кафтан на свою фуфайку. Сам надел вывернутый наизнанку кафтан пленного, затем схватил его под руку на болевой контроль и, изображая пьяных, потащил к пристани. В лодку они спрыгнули в тот момент, когда Марига выбежал на берег. Ойдо успел отплыть на десяток метров, пока Марига с товарищами отталкивали соседнюю лодку и подхватывали вёсла, намереваясь догонять беглецов. Белов велел Ойдо грести вниз по течению, там поворот реки был ближе всего, за ним река из города уже не просматривалась.

Отыгранные при посадке метры преследователи быстро навёрстывали, гребли они вчетвером, заметно нагоняя Ойдо, к паре вёсел достаточно непривычного. Белов сел на его место, ему удалось продержаться до поворота, уйдя в который, он передал вёсла Ойдо. Преследователи были уже в десяти метрах и подплывали всё ближе. Пришлось расчехлить карабин и пятью выстрелами разбить в щепки все три весла на лодке разбойников. Их это не напугало, вероятно, решили, что вёсла разбиты арбалетом, однако грести преследователям стало нечем, и Белов, снова сев на вёсла, легко ушёл вниз по течению. Плыли до темноты, затем устроились на ночлег на левом берегу Камы, забравшись подальше от берега по руслу небольшой речки. Пока Ойдо разводил костёр, бывший опер подготовился к допросу пленного.

– Как зовут тебя, болезный, – был первый вопрос Белова.

– Вялым кличут, – осторожно ответил шрамоносый, глядя на Ойдо, которого явно узнал.

– Рассказывай нам, Вялый, как дошёл до жизни такой. Всё рассказывай, где родился, с кем живёшь, что делаешь, – стандартно начал разговор Белов. Дальше допрос перешёл в привычное русло, где ему оставалось только уточнять интересующие мелочи. Однако всё заняло больше двух часов. За это время Ойдо успел заварить чай, все трое перекусили копчёным мясом. Картина вырисовывалась не очень удачная. Захваченных тывайцев уже успели продать купцам с юга. Причём мужчин продали одному купцу, дней пять назад, который сразу уплыл вниз по Каме. Женщин и детей продали только вчера, купец должен был отплыть сегодня утром тоже вниз по Каме. Этого купца у Белова были шансы догнать и попытаться освободить женщин с детьми.

Что касается банды, напавшей на Тывай, то её как таковой не было. Рыжий главарь оказался известным городским купцом по имени Рудый, который организовал нападение по заказу приезжего торговца. Торговец часто приплывает в городок Сулар с нижней Волги, Рудый по его заказам ловит невольников. Весь город об этом знает, а многие участвуют, не считая пленение чужого человека каким-то преступлением. Невольников стараются набирать за пределами булгарской территории. Как там, в христианских заповедях, оставленных дикими евреями? Не убей ближнего своего? Так для булгар живущие за два дня пути угры определённо не были ближними, всё по христианским традициям.

«Возможно, поэтому граница вокруг Булгарии практически не заселена на два дня пути», сообразил Белов. В этот набег, кроме помощников Рудого, ходили Вялый, Марига, и ещё трое жителей Сулара, которых Вялый описал Белову. Ещё Вялый очень подробно описал Белову Рудого, его помощников, место жительства, количество лодок и складов, где находятся. С его слов бывший сыщик даже составил схему опорных точек купца. Тот, по словам Вялого, славился своей беспринципностью, не столько торговал, сколько брал то, что мог ухватить. Грабил слабого, обманывал честного, подмял под себя несколько дальних селений, которые обложил данью, правда, небольшой. Городского старейшину Рудый ни во что не ставил, в городе он ничего не нарушал, формально к нему нельзя было придраться. Постоянных помощников у него было человек шесть, хотя, при необходимости, Рудый мог организовать до двадцати человек, готовых на всё.

Спать этой ночью пришлось по очереди, осторожность была необходима. Утром, после быстрого завтрака, пустились вдогонку за купцом, купившим женщин. Вялый, быстро освоившийся со своим положением пленника, даже грёб по очереди вёслами, едва ли не сильнее Ойдо. Благо, что руки в лодке ему развязали, связав лишь ноги и прикрепив верёвку в лодке, даже если выпрыгнет в воду, далеко не уплывёт. Перед полуднем проплыли мимо ещё одного города, со слов Вялого, лодок купца Сагита, того самого, купившего женщин, на пристани не было. Однако Белов остановился у пристани, быстро пробежал мимо стоявших у причала лодей, проверил. Тывайцев действительно нигде не было, купец Сагит стоял здесь ночью, отплыл рано утром. Белов потратил ещё почти час, чтобы сторговать и купить большую лодку, на которую пришлось потратить полторы гривны. Было понятно, что он сильно переплатил, но время поджимало, поэтому старый сыщик, почуявший азарт близкой победы, торговался недолго. После этой остановки погоня продолжилась до самого вечера, но купца не догнали, несмотря на то, что плыли до полной темноты. Спали опять вполглаза, поднялись затемно, отплыли в предрассветных сумерках, слегка перекусив всухомятку.

Догнали две купеческие лодьи утром, когда уже рассвело, Вялый сразу их узнал и сообщил Белову. Пока лодка с прицепом приблизилась к лодье, на них уже обратили внимание, поэтому опытный сыщик издалека закричал:

– Сагит, разговор есть, выгодное дело. Дозволь поговорить. – Он по-прежнему пытался решить дело миром, предполагая, что купец предпочтёт получить прибыль здесь и сразу, чем ждать несколько недель.

– О чём с тобой разговаривать? – Сагит, плывший на втором судне, высунулся из-за борта, разглядывая Белова.

– Невольников хочу купить, всех сразу. Они мне очень понравились. Надеюсь, ты их никому не продал? – лодка Белова остановилась у борта лодьи.

– Поднимайся, поговорим, – Сагит кивнул своим помощникам, сбросившим лестничную верёвку. Белов быстро забрался в лодью, где увидел сидящих женщин и детей из Тывая. Пока всё шло нормально, осталось договориться о цене. Он намеревался выкупить всех невольников за настенное зеркало. В памяти отложилось, что цена на зеркала в средневековье была невероятно высокой, якобы венецианские зеркала выкладывали золотыми монетами, чтобы определить стоимость. Да и опыт с продажей маленьких зеркал был неплохой. Смущало, что Белов не знал стоимости невольников на юге, где Сагит собирался их продать. Тут приходилось блефовать.

– Меня зовут Белов, в этих краях я недавно, раньше жил далеко на юге. Тебе продали родичей моего друга, я хочу их выкупить.

– Чем ты собрался платить, – ухмыльнулся Сагит, демонстративно разглядывая одежду Белова, не отличавшуюся разноцветными красками, служившими ярким признаком богатства.

– Зеркало. Большое зеркало, которое я могу отдать тебе за всех невольников. Но его при мне нет, боюсь утопить, давай пристанем к берегу, я его покажу.