Оба пошли в город, где Окунь помог накупить ткани, полушубков, сапог. Оказывается, даже такие простые покупки составляли проблему. Никто не шил одежду и обувь на продажу, не пришло ещё время массового фабричного пошива. Вся одежда, тем более обувь, изготовлялась на конкретного покупателя. Поэтому приходилось буквально выпрашивать у торговцев одежду и обувь. Несколько раз просто заходили в дома, покупали одежду и обувь, оставшиеся от умерших родственников, просто старые, ношеные вещи у зажиточных горожан. Так что, простая на первый взгляд покупка трёх десятков комплектов обуви и одежды затянулась на весь день, и, если бы не помощь Окуня, вполне возможно, Белов промучился бы в городе всю неделю.

Гривны Белова закончились ещё на полушубках, но Окунь выдал часть платы за самоцветы, которой хватило на всё остальное. Получилось ещё купить пять больших котлов и сковородок, больше посуды в городе не оказалось, нужны были ещё три, по числу семей в Бражине. Больше всего глава семейства обрадовался купленной паре овец, хотел ещё взять бычка с тёлочкой, но они уже не поместились бы в лодках. Окунь пообещал привезти недостающую посуду и корову с бычком прямо в Бражинск. Шерсти в городе на продажу не нашлось, поэтому Белов заказал её Окуню. Купец собирался развернуться обратно в Булгар, так ему не терпелось продать гранёные самоцветы и договориться о цене на большое зеркало, размеры которого бывший сыщик примерно показал. Ночевали на пристани, компаньоны говорили долго, обсуждая торговые дела. Белов убедил купца не заходить на обратном пути в Бражинск, а возвращаться сразу в Соль-Камскую. А вот оттуда обязательно зайти в Бражинск, привезти слюды для окон, соли, килограммов двести железных слитков, обязательно руды медной, хоть три тонны. Сыщик уже знал, что в Соли-Камской выплавляли только медь, железо по всему Прикамью выплавляли из болотной руды, которую добывали сами кузнецы. Цены на весь товар оба оговорили заранее, как и примерное время встречи.

Утром, довольные друг другом, партнеры разъехались в разные стороны. Плавание против течения шло тяжело, обе лодки были загружены товаром доверху, сверху всё укрыли лапником от дождя и посторонних глаз. Силя грёб, выбиваясь из сил, но молчал, чем понравился Белову. К месту встречи у селения соек успели только к вечеру, там с удовольствием заметили людей, стоявших на берегу. Родичи спасённых девочек не пожалели вещей, нагрузили одеждой целую лодку, мудро отправив на ней гребцов с указанием доставить в Бражинск. Среди вещей поскуливали два щенка, которым Белов обрадовался больше, чем одежде. После ночлега, уже три лодки отправились вверх по Каме. Добирались до Бражинска три дня, за которые успели сдружиться с Дергачом и Тюней, как звали парней-гребцов. Они рассказали Белову, что род соек достаточно большой, живёт в трёх селениях по реке и может выставить почти сотню воинов, вместе с молодыми парнями. До похищения девушек никто не осмеливался нападать на людей из их рода. Правда, исчезали иногда люди, по одному, думали на диких зверей или несчастные случаи. Сейчас появились мысли, что их тоже похищали. Поэтому молодые парни полны решимости помочь Белову против похитителей, но не знают, что делать.

Белов задумался, если Сагит не привезёт мужчин, зимой придётся туго, несколько крепких парней здорово облегчили бы жизнь Бражинска. Помощникам он пока ответил, чтобы приезжали осенью на праздник, там и решим всё. Праздник получился и в этот раз, после приезда в поселок. Женщины были изумлены обилием привезённой одежды и ткани. Всех четверых не знали чем угостить, пиршество продолжалось полдня. Дергача и Тюню удивили свежими помидорами, огурцами из теплицы, девушки вокруг них так и увивались. Белов сильно сомневался, что ночевали парни одни. Когда их провожали обратно, сыщик был уверен в том, что осенью оба приедут. За привезённую одежду он отдарился несколькими стеклянными баночками, а Дергачу и Тюне выдал по пластиковой бутылке.

После распределения одежды и обуви между женщинами и детьми, чем пришлось заниматься самому, чтобы избежать скандалов, переходящих в драки, Белов занялся устройством относительно нормальной кузницы. Он отправил Третьяка с тремя парнями на двух лодках заготавливать каменный уголь, о небольших запасах которого недалеко от Выселков, рассказал Третьяк ещё зимой. Женщины по его указаниям сшили из лосиных шкур меха, молот Белов уже купил, щипцы и другие инструменты нашлись у Алексея в запасах. Выложить печь по чертежам не представляло труда. Пока глава рода этим занимался, ребята успели сплавать за углём трижды, привезли почти десять тонн. Вернув Третьяка к пилораме, Белов за неделю смастерил примитивный нефтеперегонный аппарат. Благо, трубок различных размеров было достаточно, а паять он ещё не разучился. Ещё неделя ушла на отладку и перегонку нефти, после чего получилось из купленного бочонка сырого продукта два ведра бензина, вернее, «жидкости, похожей на бензин». Белов испытал этот суррогат на мотоблоке, который великолепно воспринял продукт, хотя с небольшой потерей мощности.

К началу июля жизнь стала налаживаться. Ойдо, обходя дозором границы, частенько приносил добытую дичь, регулярно угощал семью Беловых. Мальчишки обеспечивали рыбой всех так хорошо, что излишки сушили и коптили, благо соли было достаточно даже для полусотни жителей. Угры постепенно привыкли работать в огороде, массово пошли огурцы и другая зелень, которую с удовольствием ели не только дети. За месяц напилили и привезли в посёлок достаточно брёвен для постройки десятка домов. Но Белов не спешил отпускать лесорубов, чтобы не скучали, он частично перемешал бригады с гончарами и «кирпичниками». Гончарам, накрутившим на круге достаточное количество посуды, он дал новое задание по изготовлению черепицы, сам же и вырезал необходимые формы. Постоянно общаясь с женщинами и подростками, Белов не переставал разъяснять, как много надо успеть до начала зимы. Поэтому жалоб и отлынивания от работы практически не было. К счастью, угры и раньше не были избалованы обильным питанием и бездельем, поэтому недостаток мяса воспринимали спокойно.

В самый жаркий месяц Третьяку удалось наладить постоянную работу пилорамы. С этого времени за право работать на пилораме подростки едва ли не дрались. Да и взрослые женщины часто подходили посмотреть, как пилы «сами» расщепляют бревно на доски, выбрасывая ароматные опилки. После того, как в трёх новых домах застелили полы свежими досками, в эти дома ходили, как на экскурсию. Лесорубы, посмотрев на такую красоту, почти удвоили количество напиленных брёвен. Женщины спешили к возвращению мужей построить красивые новые дома, после работы шили из закупленной ткани рубахи и порты. Белов вместе с Третьяком из привезённого слитка меди начал изготавливать модель парового двигателя. Он так намучился этим летом, передвигаясь по рекам со скоростью плывущего навоза, когда надо было спешить, что первой необходимостью посчитал срочное создание быстроходного судна. Конечно, не катер на воздушной подушке, но пароход вполне можно освоить, желательно с винтовым двигателем, а не водяными колёсами. В здешних условиях даже скорость десять километров в час была действительно скоростью. В справочниках и учебниках Белов нашёл несколько вариантов паровых двигателей, осталось только научиться их делать.

Работать с металлом Третьяку заметно нравилось, он каждый вечер за ужином улыбался, несмотря на усталость. Белов сразу предупредил парня, чтобы не акцентировал внимание на подшипниках. Среди запасов Алексея нашлось два десятка неплохих подшипников, годных для использования. Как минимум на две паровые машины их должно хватить. Убедившись, что Третьяк справится с изготовлением модели сам с двумя подручными пареньками, Белов занялся добычей мяса.