— Ну что же, — сказал Сварог, вставая. — Осталось прояснить, что возможно, самым простым способом… Пойдемте к вашему беглецу.

— Вообще-то он хочет разговаривать с вами с глазу на глаз… Просто-таки требует.

— Но неплохо было бы, чтобы вы, любезный Баглю, при разговоре присутствовали… — сказал Сварог.

— Ваше величество, — вкрадчиво сказал Баглю. — Вы ничего не имели бы против, если бы я присутствовал при вашей беседе так, чтобы граф об этом и не подозревал?

— Это было бы неплохо, — ухмыльнулся Сварог. — А что, можно что-нибудь… придумать?

— Я вас с ним сведу в Оленьей гостиной, — деловито сказал Баглю. — Очень удобное место. Она практически окружена потайным ходом, есть масса искусных приспособлений для подслушивания и подсматривания. В старину любили такие вещи — и не развлечения ради. Порой хозяин замка — и не только этого — сохранял свободу и жизнь именно благодаря этим придумкам…

— Ну что же, — сказал Сварог. — Будем соблюдать традиции славных предков, нам порой не грех у них поучиться житейской практичности… Показывайте дорогу. А по дороге кратко и емко изложите мне закон об убежище. Мне как-то не приходилось еще заниматься жаждущими убежища беглецами…

Отчего гостиная получила именно такое название, можно было догадаться с первого взгляда: повсюду на потемневших резных панелях красовались оленьи рога, огромные, разлапистые, судя по количеству отростков, принадлежавшие матерым самцам. Несколько дюжин, считая навскидку.

Баглю куда-то незаметно исчез, как призрак — он это умел. У двери выжидательно вытянулся усатый молодец в тартане цветов Баглю, с мечом и двумя кинжалами на поясе.

Опустившись в тяжелое старинное кресло со спинкой, увенчанной резной оленьей головой, Сварог оглядел комнату, пытаясь угадать, где могут располагаться потайные глазки и слуховые отверстия. Бесполезно и пытаться: такие вещи для того и устраиваются, чтобы их нельзя было высмотреть сходу. Старинные выцветшие гобелены, многочисленные резные орнаменты и прочие архитектурные излишества…

— Приведите… просителя, — сказал Сварог.

Усатый кивнул и проворно скрылся за дверью. Не прошло и минуты, как он, распахнув ее вновь, пропустил в гостиную молодого человека, одетого с небрежной роскошью старинного дворянства. Остался стоять у косяка, глядя приведенному в спину без всякого доверия: ну не любили тут горротцев, что поделаешь… Видно было, что он с превеликой охотой, достаточно королю мигнуть, пустил бы в ход весь свой богатый арсенал.

Властным жестом отослав его прочь, подождав, когда дверь плотно затворится, Сварог принялся пытливо разглядывать вошедшего. Баглю, как всегда, оказался точен в характеристиках — симпатичен, определенно не глуп, держится с осанкой человека, много лет состоявшего в придворных чинах, при королевском дворе — но сильной личностью не выглядит. Действительно этакий исправный лейтенант без особых перспектив. Человек покрупнее калибром обязательно постарался бы остаться при дворе и сделать там карьеру — с таким-то послужным списком…

— Садитесь, — кивнул Сварог. — Как вас зовут, я уже знаю. Как зовут меня, вы не можете не знать. Так что постараемся говорить кратко без лишних дипломатических красивостей, у меня много дел… — он усмехнулся. — Граф, как вы считаете, оказанный вам прием — суховат?

— Иного и ожидать не следовало, ваше величество, — едва заметно пожал плечами молодой посол.

Излишнего подобострастия в его тоне не наблюдалось, что Сварогу понравилось.

— Рад, что вы это понимаете, — сказал он бесстрастно. — В конце концов, вы до последнего времени представляли здесь страну, которую можно считать первой в списке врагов Глана… Поэтому отношение к вам будет не то чтобы враждебное, но определенно настороженное. И не только оттого, что вы из Горрота. История сама по себе, мягко говоря, удивляет. Крайне редко случается, чтобы убежища просили послы… А потому, думается мне, я вправе потребовать от вас полной откровенности. Или вы считаете иначе?

Молодой человек сказал почтительно, но твердо:

— Тысячу раз простите, ваше величество, но я не намерен выдавать доверенных мне государственных тайн. Это было бы против чести…

Сварог откровенно ухмыльнулся:

— Изъясняясь высоким слогом старых романов, такие взгляды делают вам честь… Не волнуйтесь. Никто не собирается требовать от вас каких-то тайн, это и в самом деле против правил… к тому же, простите уж, но вы и знать не можете никаких таких особенных тайн, не правда ли? Здесь, мы оба с вами прекрасно знаем, провинциальная глушь, захолустье… Речь о другом. Согласно закону об убежище вы обязаны подробнейшим образом изложить мотивы, толкнувшие вас на этот поступок. Обычно это полагается делать письменно, бумаги долго странствуют по инстанциям, поднимаясь снизу вверх, пока не попадут к королю на стол. Но в вашем случае обернулось так, что мы оба избавлены от бюрократической канители. Или вы предпочитаете обычную процедуру?

— Это было бы глупо, ваше величество, — сказал бывший посол. — Коли уж мы оказались с вами лицом к лицу… Мне хотелось бы закончить все быстрее, — он впервые проявил нервозность, улыбка была вымученной. — Жена места себе не находит, да и я никак не могу оставаться хладнокровным…

— Вот и прекрасно, — сказал Сварог. — Здесь, как мне объяснили, есть процедурные тонкости… Всякий беглец вправе просить убежища… но король, в данном случае я, не обязан предоставлять его всякому, кто о том попросит. Вам это должно быть известно?

— Разумеется, ваше величество.

Неторопливо, словно сам с собой рассуждая вслух, Сварог продолжал:

— Согласно букве закона, я могу дать вам убежище, а могу и отправить назад… а там уже, несомненно, знают, что вы бежали. Насколько я понимаю, вы со вчерашнего утра числитесь государственным изменником. Человек попроще мог бы отделаться тюрьмой или каторгой, но полномочный посол… Для вас возвращение не может закончиться иначе, нежели плахой. И вы, собираясь бежать, должны были прекрасно это понимать… Не так ли?

— Конечно, я это прекрасно понимаю…

— Вот тут-то и начинается главная интрига, я полагаю, — сказал Сварог. — В таких случаях шансов примерно поровну. Вы пошли на такой шаг, прекрасно понимая, что в случае отказа потеряете голову. Чтобы идти на такой риск, нужны чрезвычайно веские мотивы… Которые я обязан знать. Итак, что вас толкнуло?

Не отводя взгляда, граф тихо произнес:

— Да просто-напросто осознание того, что голову я могу потерять в любом случае…

— А вот это уже крайне интересно, — сказал Сварог. — Это надо понимать так, что на родине в самое ближайшее время вам все равно грозила плаха?

— Крепко подозреваю…

— Интересно, с чего бы вдруг? — усмехнулся Сварог. — Стахор, конечно, мой враг, но я всегда старался составить о нем объективное мнение. Врага нельзя оглуплять, недооценивать, закрывать глаза на его сильные стороны и положительные качества, если они есть. Его надо представлять себе достовернейше. О Стахоре я немного знаю. Вот уж на кого он не похож, так это на тупого тирана, рубящего головы из чистой прихоти. Ну в чем таком вы могли провиниться, восемь лет сидя вдали от родины? Или все же крепко провинились? В заговоре каком-нибудь участвовали, и все провалилось?