Полилась тихая, таинственная музыка. Разукрашенные циферблатами стенки шкатулки опали, открывая прозрачный стеклянный купол. Внутри его оказались декорации игрушечного помещения всего с двумя стенками. Василиса опустилась на колени, чтобы поближе видеть и, не сдержавшись, присвистнула. Вся обстановка производила странное, несколько мрачноватое впечатление из-за того, что внутренние стенки и треугольник пола были выкрашены в черный матовый цвет. Даже камин, в котором — вот удивительно! — горел настоящий огонек, весь был иссиня-черным. Впрочем, миниатюрный диван и кресла, обитые черным, в серебристых разводах бархатом, стояли на белоснежном ковре. А еще здесь висели на окнах белые шторы, разрисованные крыльями летучих мышей. Возле камина стоял деревянный сундучок, искусно украшенный кованой резьбой и опять же — изображением черных крыльев. А еще на стенах крепились крохотные светильники в виде… летучих мышей, хищно обнимающих крыльями-лапками белые жемчужные шары. И живописные черно-белые веера, развешанные по стенам, тоже напоминали абрисы крыльев…

Сердце Василисы пропустило удар. И потом забилось так учащенно, что ей стало не хватать воздуха. Она пригляделась внимательнее и различила, что серебристый узор на мебельной обивке тоже состоит из маленьких мышиных крыльев.

Целый фейерверк тайных знаков ЧерноКлюча!

Василиса подскочила на ноги и принялась дико озираться по сторонам. Неужели маленькая Николь привела ее прямо в Черную Комнату? И где же тогда найти то, что станет опасным, соединившись со своей второй частью? Василиса чуть не застонала от бессилия: в этой комнате находились сотни игрушек, и у многих что-нибудь да отсутствовало… Но разве может быть оружием этот заяц с оторванной лапой или безглазая кукла? Василиса кинула взгляд на ковер, усеянный игрушками, и вдруг среди его желто-зелено-красного рисунка различила тонкую черную ломаную линию… Девочка принялась разгребать ворох кукол, поездов, дирижаблей и механических птиц, пока не очистила большую часть ковра. Черная линия превратилась в четкий контур перепончатого крыла.

Так, значит, это действительно…

Василиса вдруг вспомнила о Николь, с немалым беспокойством следившей за ее передвижениями.

— Неужели это Черная Комната? — с придыханием спросила у нее Василиса.

Николь широко раскрыла глаза. А затем медленно помотала головой из стороны в сторону.

— Но я же видела крылья! — возразила Василиса. — На этой игрушке! — Она указала на музыкальную шкатулку, продолжавшую вертеться. — Николь, ты должна мне помочь, — добавила она умоляюще. — Поверь, мне очень важно знать!

Но та продолжала хранить молчание. Неожиданно рот девочки приоткрылся, а глаза еще больше распахнулись, — выглядело так, будто она увидела что-то очень страшное за спиной у Василисы. Музыкальная шкатулка перестала играть.

Словно во сне, Василиса медленно обернулась.

Огонь в камине погас в одно мгновение; из его жерла взметнулась густая черная зола, завихрилась тучей, расползлась, словно потревоженный пчелиный рой, и обрела четкие очертания высокого, стройного мужчины со смуглым лицом. На этом человеке был темный сюртук с длинными полами, белая рубашка и широкий шелковый платок на шее. В руках он держал серебряный поднос со свечой.

Василиса невольно сделала шаг назад, раздумывая, не вытянуть ли часовую стрелу? Но мужчина не казался враждебным, наоборот, выглядел довольно невозмутимо и благожелательно.

— Ваше время почти истекло, мисс, — проговорил он, обращаясь к Василисе. Его голос был глухим, равнодушным и старым, словно доносился откуда-то издалека. — Если не хотите остаться здесь навсегда, то прошу за мной, мисс.

Свеча на его подносе вспыхнула сама по себе, и Василиса с изумлением увидела, что они уже идут по временному переходу: с обеих сторон тянулись ряды одинаковых зеркал, бесконечно отраженных друг в друге.

Девочка послушно следовала за этим странным типом, которого для себя тут же окрестила «дворецким». Она очень надеялась, что тот действительно выведет ее из древнего замка, а может, она даже сможет расспросить его, кто он такой. Впрочем, Василиса была готова вытянуть часовую стрелу в любую секунду.

Впереди забрезжило пятно дневного света. Интересно, куда он привел ее? Но как только Василиса решилась задать этот вопрос, дворецкий вдруг пропал, оставив вместо себя лишь серебряный поднос с почти догоревшей свечой. Фитилек зашипел, догорая, и погас. А Василиса очутилась в Часовой Зале. Все, что она успела заметить, — это бледное, изумленное лицо отца, расширившиеся от страха глаза Норта, стоявшего рядом, и тонкую черную фигуру, похожую на трость со змеиной головой. Астрагор смотрел прямо на нее. Этого Василиса уже не выдержала: перед глазами все поплыло, закружился хоровод из одинаковых металлических лиц с бронзовой кожей, и она благополучно упала на чьи-то руки, полностью лишившись сил.

По стенам Зеленой комнаты бродили таинственные, мятущиеся тени, отбрасываемые огнем светильников. Наступил вечер, и свечи почти догорели — впрочем, и так вскоре придется ложиться спать.

Василиса полулежала на коврике у камина и, подперев одной рукой щеку, другой рассеянно помешивала угли — красноватые, почти догоревшие. Часы на стене незаметно превратились в луну, тихо пробив десять часов.

Из распахнутого настежь окна дул несильный морской ветер, заставляя Василису время от времени ежиться. Поразмыслив, что все равно спать не хочется, она кинула в пламя еще несколько поленьев. Щелкнула пальцами, вызывая несколько огоньков на них, чтобы разгорелось быстрее.

Сегодня днем она слышала голоса друзей на лестнице, но в комнату так никто и не вошел. Госпожа Фиала, зашедшая проследить за тем, чтобы ее подопечная съела весь обед без остатка, рассказала, что к девочке пока никого не пускают, чтобы лишний раз не волновать. Василиса с жаром запротестовала, доказывая, что куда больше ее расстраивает отсутствие друзей. На няню ее слова не произвели никакого воздействия: приказ Нортона-старшего не обсуждался.

Вспомнив об этом, Василиса невольно поморщилась. Уже который раз она спрашивала себя, правильно ли сделала, не рассказав отцу о поступке Норта? Возможно, ее остановило заплаканное лицо брата — похоже, он реально сожалел… А может, ей вообще бы не поверили: Миракл шел первым и ничего не видел. Так что пусть они лучше все думают, что она случайно поскользнулась и сама упала в раскол. Тем более что все закончилось хорошо.

Василиса рассказала, что сумела прогуляться по Расколотому Замку, подробно описав зал со стеклянным потолком и дворецкого, который вывел ее из Временного Разрыва. Она умолчала о Николь и комнате игрушек, потому что в первую очередь не хотела выдавать девочку. Ведь тогда пришлось бы о многом рассказать — о Даниле, например, и его незаконном проживании в Цапфе. Впрочем, известие о загадочном дворецком и так взволновало часодейские умы: Василиса слышала, как говорили об Эфларусе и его двойниках. Кто-то даже обмолвился о Властелине Времени. К счастью, от нее самой быстро отстали: отец настоял на больничном режиме для дочери. И вот уже третий день она сидит в комнате и никуда не выходит. Тоска-а-а…