– Это просто приметы двадцатого века. У нас любой человек может быть образованным, даже жонглер. Дворяне у нас бывают, но… мало кто знает, что они дворяне. Кроме них самих. А чтоб быть образованным, нужно не звание и титул. Нужно желание прежде всего.

– А деньги?

– Деньги нужны, конечно. И немалые. Но за деньги не купишь знание. За деньги можно купить только диплом. А без желания знать никакие деньги тебе не помогут.

Я промолчал, конечно, о том, что у меня самого никакого диплома, кроме бумажки об окончании жонглерской студии, не имелось. Но я и в самом деле тянулся к знаниям. Я читал книги. Знания легко давались мне. И я знал многих людей, которые кичились высшим образованием, а сами были тупыми как пробки.

Подземный тоннель никак не кончался. С одной стороны, это было хорошо - чем дальше мы уйдем от гадючьего логова инквизиции, тем лучше. Но, с другой стороны, Веларде совсем уже устал. Он еле перебирал ногами, дрожал от холода и временами стонал от боли. Нужно было отвлечь его. Нужно было поговорить о чем-то. И я спросил первое, что мне пришло в голову.

– Эти двое инквизиторов чуть не умерли от страха, когда я рассказывал им о муках адовых. А что же вы, Франсиско? Вы не были испуганы. Вы не думаете, что я посланец из Преисподней? Вы не боитесь ада?

– Нет, вы не посланец из Преисподней. И я не боюсь ада. Я вообще не верю в существование ада.

– Не верите? Но какой же вы тогда христианин? В Библии ведь говорится про ад…

– Видимо, вы не читали Библию, сеньор Гомес. - Веларде было трудно говорить, но он говорил, и страстная убежденность появлялась в его голосе. - В Библии ничего не говорится об аде. Адские муки придумали люди - такие, как эти инквизиторы. Те, кто творит ад на земле. Они придумали ад и Чистилище, чтобы оправдать грехи свои.

– В Библии не говорится про ад?

– Нет, ни слова. Если Бог любит человеков, то как же он может истязать их? Вот что говорится у Екклесиаста: «Все идет в одно место; все произошло из праха, и все возвратится во прах. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что память о них предана забвению». Понимаете - нет здесь ни слова об огненном аде! «Мертвым нет воздаяния!»

– Но это же плохо! - Я даже разволновался. - Если нет воздаяния и нет адских мук за прегрешения, то что удержит людей от зла? Если не верить в ад, то получается, что на этом свете можно творить все, что захочешь!

– Эти верят в ад. - Франсиско ткнул пальцем в направлении покинутой нами инквизиции. - Ну и что с того? Стали ли они от этого менее грешными? Нет! Напротив, они сами решают, что является грехом, а что нет. Они предписывают сами, именем Бога, что нам делать, а что нет. Станет ли человек, верящий, что Бог истязает людей, считать пытку чем-то отвратительным? Вряд ли. Напротив, он найдет себе оправдание в мерзких делах своих. Те, кто верит в Бога жестокого, часто так же жестоки, как их Бог.

– Да, теперь я понимаю, почему вас считают еретиком…

– Еретик для них - это прежде всего человек, который пытается думать. Пытается думать сам, а не слепо следовать схоластическим догмам. Если это так, то я горжусь званием еретика. И многие гордятся, пусть их и жгут за это на кострах.

– Но если нет ада, где же тогда воздаяние для негодяев? Неужели все грехи останутся безнаказанными?

– Не останутся. Об этом тоже сказано в великом Слове Бога. Вспомните, как рек сам Иисус: «Приходит час, когда все, находящиеся в могилах, услышат голос Его и выйдут; сотворившие благое - в воскресение жизни, сделавшие злое - в воскресение суда». Грядет Великий суд, и Бог тогда устранит Зло, и земля тогда превратится в Рай. Но места в этом Раю не будет для таких, как эти инквизиторы. Те, кто сеял при жизни зло, просто исчезнут навсегда, и не будет им прощения. «Не станет нечестивого; посмотришь на его место, и нет его. А кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира».

Я задумался. Раньше я никогда не думал о таких вещах. Я и Библию-то, честно говоря, не читал. Так, Новый Завет в адаптированном переводе пару раз пробегал глазами. Для меня и так были ясны все противоположности: Бог с раем и Дьявол с адом. Хочешь - верь, не хочешь - не верь. Свобода выбора…

– А Дьявола, что, тоже нет, стало быть? - спросил я.

– Есть.

– Почему?

– Читайте Библию. Там говорится о нем.

– У вас железная логика, Веларде! - Я начал ерничать. - Оказывается, все очень просто: существует только то, что есть в Библии! Если в Библии сказано, что есть демоны, то, значит, они существуют. А если там нет ни слова про самолеты, значит, они не существуют!

– А что такое самолеты?

– Ну, это такие летательные машины. Люди летают на них по воздуху. Очень быстро передвигаются.

– Люди не могут летать, - уверенно сказал Франсиско. - Летательных машин не существует. Многие пробовали их построить, но ничего у них не получилось. И не получится.

– Ага, полетишь с вами, теологами, - проворчал я. Расхотелось мне с ним говорить. Он был намного образованнее меня в том, что касалось божественных наук. Но в остальном он был полным неучем, средневековым человеком. Может быть, одним из моих предков.

Скоро повеяло свежим воздухом. И через пять минут путь наш окончился. Мы вышли из подземного хода, вылезли из полуобвалившейся дыры в земле. Она находилась на склоне холма. Городская стена была уже далеко, и сам город терял во тьме свои очертания - расползся внизу, в долине, огромным неровным пятном. Нас окружала летняя испанская ночь - теплая и ласковая. Звезды мелкими точками были рассыпаны по ночному небу - такие же звезды, как и в моем времени. В остальном здесь все выглядело по-другому. Не было здесь ни заасфальтированных дорог, ни полей, засаженных ровными рядами низких кустов винограда, ни узких полосок блестящей пленки, обтягивающих бока холмов - так в наше время выращивают клубнику. Только невысокие старые горы, поросшие короткой травой. И тихий шепот ветра.

Зато здесь был человек. Всадник. Он стоял, держа под уздцы двух лошадей. Он был одет в темный плащ. Шляпа с широкими полями была надвинута на его лоб и бросала черную тень на его лицо. На поясе его висел узкий длинный меч.

– Добрый вечер, сеньоры, - сказал он. - Приветствую вас, сеньор Clavus и досточтимый сеньор де ла Крус. Счастлив, что предприятие наше закончилось успехом и вы благополучно выбрались из мрачных казематов инквизиции. Судьба сегодня благосклонна к нам, милостью Божией.

Веларде не ответил ничего. Он стоял, и дрожал на ветру, и цеплялся за меня из последних сил, чтобы не упасть.

– Привет, - сказал я. - Клавус - это, наверное, я. Хотя у меня есть имя. Меня зовут Мигель Гомес, и я предпочитал бы, чтобы вы называли меня так. А досточтимого дона Фернандо де ла Круса с нами, увы, нет.

– Где же он?!

– Там остался. - Я махнул рукой в сторону города. - Я думаю, ничего страшного с ним не случится.