Так в Австрии-то уровень цивилизации нетолерантно высокий. Просто-таки возмутительно, неправдоподобно высокий, учитывая последние теории о всеобщем равенстве рас, национальностей и так далее. А оружия у населения – напротив, кот наплакал. И вторжение горных племён из, скажем, Тироля ему уже лет с тысячу не грозит. А в Йемене всё это – константы политической жизни.

Соглашение об объединении Йемена было подписано 22 мая 1990 г. Однако политическая неустроенность вылилась в самую настоящую гражданскую войну, хотя и краткосрочную. 27 апреля 1994 начались бои, 21 мая бывшие функционеры НДРЙ объявили о её восстановлении (уже без эпитета «Народная»), но уже к июлю северяне добились победы над сепаратистами. Бывший вице-президент НДРЙ Салем Али аль-Бейд сбежал за границу.

Нынешнее «Движение на независимость» было политически оформлено в 2007. Первоначально оно выступало за отход от подчинённого положения юга страны по отношению к северу в рамках объединения, но очень быстро перешло к откровенному сепаратизму. Как это обычно и бывает, составлено движение из разношёрстных группировок, объединённых только идеей о независимости, а то и спекуляцией на ней. В «Высшем совете по освобождению Юга» представлены такие организации как «Национальный союз за независимость Юга», «Высший национальный совет за освобождение и восстановление государства Юга», «Демократический союз Юга», «Союз молодёжи и студентов Юга».

Надо сказать, что на протяжении последних лет перед войной движение, хотя оно и не избавилось от рыхлости своей структуры, значительно активизировалось и распространило свою деятельность на все южные губернии Йемена. Не проходило и недели между очередными выступлениями и демонстрациями. Эпицентр их был в провинции ад-Далиа (240 км на юг от Саны).

«Высший совет» сепаратистов возглавляется вышеупомянутым Хасаном Баумом. Он неоднократно арестовывался властями. Его ближайший сподвижник – генсек «совета» Абдалла Хасан ан-Нахыби.

С началом охвативших Йемен в 2011 г. массовых бунтов с лозунгами о свержении режима сепаратисты сделали неожиданный ход. Они объявили, что полностью поддерживают народные выступления и присоединяются к ним – но при этом снимают лозунг о немедленном отделении.

Власти Йемена традиционно обвиняют сепаратистов, натурально, в сепаратизме, а ещё в терроризме и сотрудничестве с «аль-Каидой». С удалением президента Салеха, которое стало возможным благодаря посредничеству Залива и США, в Сане была создана ассамблея по примирению, «Национальный диалог». Председательствовал в «Диалоге» сам президент Абд Раббо Мансур Хади.

Справка: Абд Раббо Мансур Хади.

Родился 1 сентября 1945 в губернии Абъян. Закончил военное училище в Адене. С провозглашением независимости Йемена его карьера пошла в гору: был начальником штаба бронетанковых войск, начальником управления боевой подготовки, начальником военной академии, заместителем начальника генерального штаба по снабжению, председателем комиссии по переговорам об оружии с СССР. Последние годы НДРЙ провёл в Северном Йемене. В 1994 г. участвовал в войне против Юга на стороне правительства, за что в 1995 г. сделан министром обороны и вице-президентом. В 2012 был избран президентом. Начал с чистки рядов армии от людей президента Салеха. Во исполнение решений ССАГПЗ запустил национальный диалог и подготовку к написанию новой конституции и проведению очередных выборов.

В собрании было 565 мандатов – для представительности. Доминировала в нём правящая «Народная конференция» (112 мест); у сепаратистов Юга было 85 мандатов; у «Партии реформ» – 50; у юношей и женщин (такъ!) – 40; у социалистов – 37; у хуситов – 35.

По этому раскладу видно, что в Йемене выгоднее быть юношей или, на худой конец, женщиной, чем социалистом. Всё дело в том, что все движения, представленные в «Диалоге», обязаны были предоставить не менее 20 % своих мандатов молодёжи и не менее 30 % – женщинам. Любое решение должно быть утверждено 90 % голосов в первом чтении и не менее чем 75 % – во втором, что гарантировало «Диалог» от злоупотреблений… и от эффективных решений.

В рамках инициативы обсуждались все вопросы государственного строительства, но особенный интерес представляет проблема комплектования армии. В Йемене ещё до войны вполне официально существовало племенное ополчение, стыдливо именуемое в английской аналитике ‘paramilitary forces’. Конечно, в Йемене накал ненависти между южанами и северянами, может, и не столь высок, но численное соотношение между сторонами неблагоприятное. Как комплектовать силовые структуры, если половина населения терпеть не может другую? Как ведут себя силовики из северян, посланные служить на юг, в случае беспорядков, все уже видели: это оборачивается избиениями и издевательствами. Как на это реагируют местные племена – тоже по телеку показали: они режут на кусочки силовиков. Сплотить армию, набранную из двух недолюбливающих друг друга групп населения можно только ударными дозами ката и тушёнки. Но ударные экономика и до войны потянуть не могла (в частности, из-за диверсий на трубопроводах).

Нашлось место в «Диалоге» и проблемам будущих выборов, президентских и парламентских, и социальным вопросам. На особом счету всегда была проблема провинции Саада на самом севере, у границы с Саудией, где с 2004 бьются за своё светлое теократическое будущее зейдиты-хуситы.

В свете активизации йеменских сепаратистов на юге арабские публицисты вовсю раскручивали тему об их связях с шиитскими бунтовщиками на севере. Представители южан были замечены даже на похоронах духовного лидера зейдитов Хусейна аль-Хуси.

«Аль-Джазира» взяла интервью у члена «Национального диалога» зейдита Абд эль-Карима Джазбана, который совмещал эту общественную нагрузку с основной работой в рядах зейдитского движения: он вполне официально принадлежит к «Ансар Алла», главной «боёвке» зейдитов. Джазбану южане нравятся: мы с ними товарищи по несчастью, говорит он, и нас, и их центральное правительство только и знает, что гнобит.

Однако Джазбан на словах отрицал стремление к сепаратизму у своей организации (официально она требовала только автономии); он даже обещал повлиять в этом отношении на южан, чтобы они тоже внесли свой вклад в строительство единого Йемена. Да, признаёт он, мы дружим с персами – и что с того, мы же тоже шииты (хотя и «недошииты» они для персов). Зато вот другие силы в Йемене дружат с теми, с кем дружить точно не следовало бы, и от этого Йемен в опасности.

Сами сепаратисты из «Высшего совета» свои контакты с хуситами афишировали неохотно. И тем более всячески открещивались от связей с иранцами и «Хизбаллой». Да вот незадача: лидер «внешней» оппозиции аль-Бейд, как говорилось выше, живёт за границей. А точнее, в Бейруте.

Понятное дело, что зейдиты и южане друг для друга – естественные союзники в любом конфликте с центральной властью, хотят они это признавать или нет. Однако, нежелание рекламировать эту связь со стороны сепаратистов с юга могло и может означать, что у них есть определённые надежды на то, что выделение бывшей НДРЙ может стать реальностью. Естественно, при помощи США, на которую они тоже намекают. И, на случай, если дело дойдёт до этого, они не хотели давать ни малейшего повода обвинить их в связях или сотрудничестве с Ираном через зейдитов. Отсюда и скрытность.