– И вот скажите-ка мне, товарищ капитан, – язвительно ввинчивал подполковник, – почему это свидетели приходят не в ваш кабинет – куда им, кстати, и следовало обратиться! – а в опорный пункт к лейтенанту Бубенцову? Вы что – работать со свидетелями разучились?!

Выйдя из начальственного кабинета, лейтенант Бубенцов подошел к Дулину и, смущаясь, пробормотал:

– Я, Владимир Николаевич… не того… Я их сразу к вам привел… Кто ж знал, что так получится…

– Ничего, Алеша, – вздохнул высеченный прилюдно шеф убойщиков. – Ты все правильно сделал. – И потрепал лейтенанта по плечу.

Убойный отдел всем поротым составом потопал в соседнюю пельменную лечить водкой рубцы кнута. Участковый Бубенцов в компанию не напрашивался, поскольку случай не тот: ему – благодарность, всем – по выговору влепили. Диссонанс настроений, знаете ли, наблюдается.

И ко всему прочему, в голове гвоздем сидела мысль – уходя из его кабинета после данного честного офицерского, бабуля Губкина шепнула:

– Ты, Алешка, как освободишься, сразу ко мне. Разговор есть. Серьезный.

Последнего замечания баба Надя могла бы уже не делать: теперь все ее слова и разговоры лейтенант-бывший-воспитанник воспринимал только всерьез. Второй подобной головы в советчиках у лейтенанта не было. И это следовало ценить.

Алеша зашел в гастроном, купил там «Чародейку» и бутылку мадеры – почему-то именно этот сорт сладкого вина предпочитали пенсионерки из сороковой квартиры – и отправился говорить добровольной помощнице Губкиной искреннее «спасибо». Ведь, невзирая на ощущение некоторой неловкости, возникшее в кабинете подполковника Семибратова, спасибо это баба Надя заслужила не только от опорного пункта и бывшего воспитанника, но и от всего районного отделения. Четыре висяка списали одним махом и соседям помогли. Это повод достойный не только для вина и торта…

Букет цветов, что ли, для бабы Нади купить?..

Надежда Прохоровна спала.

– Вы не будите ее, Алеша, – тихонько попросила участкового Софья Тихоновна. – Умаялась она. Всю ночь Нурали под дверью караулила.

– Всю ночь?! – поразился лейтенант.

– Ага, – заговорщицки улыбнулась соседка. – На табуреточке сидела и в глазок посматривала.

– Ну и дела! – Алеша сдвинул фуражку на затылок и потер лоб. – Вот это упорство. А что ж она мне не позвонила?! Я бы пришел, помог…

– А это, мой друг, уже другая история. Надежда Прохоровна выспится, отдохнет и сама вам все расскажет. Завтра.

История охоты на призрака поразила лейтенанта до глубины души. Прямо-таки потрясла. Он вспоминал свое детство, когда баба Надя казалась ему уже старушкой, способной лишь носки вязать или гололед песочком посыпать (самотеком). Припоминал свое недавнее пренебрежение: «Куда ей самогонщиков ловить, я весь свой «контингент» не хуже знаю!»

И вот за первой оплеухой последовала вторая, теперь, можно сказать, семидесятипятилетняя бабушка умыла весь убойный отдел во главе со славным сыщиком – уже легендой! – капитаном Дулиным.

Причем – сама. Не побежала за подмогой, а села на табуреточку и выловила на рынке ожившего покойника, а позже расколола его жену.

Талант!

Поскольку, как получать показания от этнических свидетелей, лейтенант знал не понаслышке. Порой землячки эти так упирались – ничего не знаем, ничего не видели, отпустите, начальники, дома семеро по лавкам и кушать очень хочется! – что ни одного правдивого слова не добьешься!

Диаспора. Круговая порука.

И мало дело, Надежда Прохоровна продолжала удивлять:

– Ты, Алешка, позвони кому-нибудь в Пермь, кому-нибудь из своих, да разузнай: откуда взялся грузовик? Вдруг угнали, вдруг… эти… – отпечатки пальцев! Это дело, голубь, из Перми надо разворачивать.

– А… Настя? – мямлил лейтенант.

– А Настасья – хорошая девушка. Ее марать не надо. Ты свою зарплату отрабатывать должон, вот расстарайся. Вызнай все как следует.

То, что зарплату свою надо отрабатывать, лейтенант Бубенцов знал и без упреков бабушки Губкиной. Но вот возможное покушение на свидетельницу в деле об убийстве – это уже хлеб капитана Дулина.

Вылезать со звонками в Пермь поверх его головы – опять подстава получится. Может, опять он сыскарей под разгон подставит…

– А ты, Алешка, про наш уговор начальству не говори, – словно подслушав лейтенантские мысли, вразумляла бабушка Губкина. – Скажи: сама баба Надя в Пермь отправилась, по собственному желанию, только сейчас во всем призналась. Нам про грузовик вызнать надобно, а не Настю наперед выставлять. Понял?

– Угу… Точнее, нет! Вы в Пермь поехали, чтобы про Анастасию спрашивать, грузовик и Настя могут быть как-то связаны!

Приятнейшим ноябрьским днем – за окном как сумасшедший лупил ливень пополам со снегом – Надежду Прохоровну одолевали приятнейшие заботы. По квартире витали запахи субботнего обеда. Кажется, ее семья обрастала традициями, первой из которых стал чинный субботний обед за нарядно накрытым столом.

Мужчины хоть и без галстуков, но столу тому старались соответствовать. Вадим Арнольдович в отутюженных брюках (и пес с ним, с хвостиком на затылке, раз человеку так больше нравится!), Ромка в кожаных штанах (блестят, приятно глазу), Алеша прибранный, нарядный…

Все празднично, красиво, пахнет вкусно…

– Наденька! – кричит Софочка из кухни. – Возьми трубочку, у меня руки в муке!

Надежда Прохоровна оторвалась от созерцания стола – все вилки, ложки на месте, салфеточки разложены – и подошла к телефонной базе на тумбе в прихожей.

– Алло, – сказала в трубку.

– Здравствуйте, – затараторил незнакомый и писклявый девичий голосок, – я могу поговорить с Надеждой Прохоровной Губкиной?

– Слушаю, – невнимательно ответила Надежда Прохоровна.

Мимо нее, с горячей супницей в руках, проносилась из кухни Софа. Неслась в свою прежнюю комнату, из которой решено было сделать общую гостиную, после того как подружка перебралась к Вадиму Арнольдовичу. (Вот ведь тихушница, право слово, в тихом омуте чертей навалом! Окрутила хвостатого и глазом не моргнула! Ну, да дай им бог счастья, хороший мужик Арнольдович, руки как только на голову положит, любая боль мигом исчезает.)

– Надежда Прохоровна, – зачастила девчонка пуще прежнего, – меня зовут Светлана, я корреспондент газеты…

Бабуля Губкина в пулеметную очередь не вникала, Настасья мимо пирог с мясом несла. За-а-апах!..

– Так вот, не могли бы вы дать нашей газете интервью?

– Я? – очнулась баба Надя.

– Вы, вы. Так когда я к вам могу приехать? Нашим читателям будет очень интересно узнать историю вашего сотрудничества с правоохранительными органами…

– Стой, стой, милая! – перебила Надежда Прохоровна. – Какая еще история?!