— Давай позвоним Синди.

Тем же днем Конклин, Синди и я собрались в баре «Пиво Макбейна». Мы уселись за дальний столик, взяв только мисочку сушеных орешков и диетическую колу.

Лицо Синди заливал румянец, и дело было вовсе не в ее влечении к моему напарнику.

— Вы позволили им уйти? Не задержали, не вынудили…

— Звучит как слова песни, — хрипло сказал Конклин. Он был так увлечен Синди, что едва не пел ей: «Держи меня, заставь меня, не позволяй мне уйти…»

Но Синди не поддержала его игривого настроя.

— Как ты можешь смеяться надо мной?

Улыбка Ричи погасла.

— Син, мы бы сделали, если бы могли, но не можем себе позволить противоправных действий. Пока нет.

— Но вы продолжаете работу над делом? Богом клянетесь?

Мы с Конклином кивнули.

— Мы усердно работаем над твоим делом, — добавил Рич.

Синди уронила голову на руки и простонала:

— Я поместила этого парня на первую страницу «Сан-Франциско кроникл». «Скиталец Иисус, уличный святой». А он? Превращал несовершеннолетних в торговцев наркотиками? И вы думаете, именно поэтому его убили? Боже всемогущий. Что мне теперь делать?

— Что делаешь всегда, — ответила я подруге. — Рассказываешь правду. И послушай, Синди, теперь у тебя есть отличная темя для статьи, верно?

Ее глаза расширились, стоило ей представить крупные заголовки.

— Я могу сослаться на надежный источник из департамента полиции?

— Да. Конечно.

Конклин оплатил счет, и мы вместе вышли из бара. Синди направилась обратно в «Кроникл» на срочную встречу с боссом, а мы с Конклином вернулись пешком в управление.

Оказавшись в полумраке наших закутков, Конклин включил свой компьютер. Я занялась просмотром накопившихся за время отсутствия звонков и сообщений и нашла одно сообщение от Святого Джуда, на котором Бренда оставила пометку: СРОЧНО. Я уже частично набрала номер Маккоркла, когда услышала слова Конклина:

— Невероятно.

— Что стряслось? — спросила я, прекратив набор.

— Линдси, машина Букера была увезена полицией. На следующий день после его убийства ее увезли за парковку в ненадлежащем месте.

Я связалась со службой хранения конфиската, узнала месторасположение машины и отправила туда срочную заявку на передачу автомобиля криминалистам.

Наше тупиковое дело неожиданно сдвинулось с мертвой точки, и весьма существенно.

Именно это я и прокричала Джейкоби, когда тот направлялся к нам, изрыгая пламя, пока мы с Конклином убегали из комнаты.

К семи вечера группа осмотра места преступления уже проделала большую часть работы по обследованию машины Букера. Умница Брет Феллер и его мускулистый помощник, Рэй Бейтс, разобрали синий фургон на составные части. И обнаружили сумку Скитальца, прикрепленную амортизирующим тросом к днищу заднего сиденья.

Два молодых человека еще не закончили свой осмотр. Они откручивали гайки и болты и снимали колесные обода, надеясь обнаружить тайник с наркотиками или оружие, но когда мы с Конклином открыли коричневую мужскую сумку из кожи и заглянули внутрь, я сказала:

— Успокойтесь, ребята. Всё здесь.

Я стала вынимать содержимое сумки, а Конклин раскладывал его на стол с подсветкой. Феллер — усердный молодой человек двадцати четырех лет, страдающий синдромом навязчивых состояний — выравнивал выложенные предметы и фотографировал их. Он, без шуток, в дальнейшем вполне мог стать следующим Гилом Гриссомом[15].

Мое сердце отбивало безумную чечетку, и, если честно, я была удивлена такому волнению. За прошедшую неделю мое отношение к Скитальцу Иисусу несколько раз менялось. Сначала я сбросила его со счетов, как одного из множества бездомных, которых ежегодно убивают в споре за место для ночевки или из-за выпивки.

Пока Синди не сказала нам, что всем наплевать, именно это я и чувствовала.

Затем Скиталец Иисус оказался торговцем наркотиками, и я снова потеряла к нему интерес. Теперь он стал для нас хищником без чести и совести, а я вновь тщательно обдумывала его дело.

Кто застрелил этого парня?

Что мы узнаем благодаря его вещам?

Найти и открыть сумку Скитальца было сродни пробуждению рождественским утром, когда обнаруживаешь, что Санта оставил под елкой весь свой мешок.

Я вытащила блокнот, чтобы вести запись вещей.

Предметы, с первого по четырнадцатый, представляли собой неинтересную нам смесь: заплесневелый бутерброд в пакете со струнным замком, несколько стопок банкнот, разделенных по достоинству и перехваченных резинкой, — на взгляд не больше двух тысяч долларов.

Там нашлась потрепанная Библия с именем Родни Букера на первом чистом листе и то, что сначала показалось самым важным, — полдюжины пакетиков со сверкающим белым порошком, примерно по шесть унций кристаллов метамфетамина.

Но настоящий интерес представляла находка под номером пятнадцать: кожаная обложка размером примерно восемь на двадцать сантиметров, в которой обычно путешественники держат паспорт и билеты на самолет.

Конклин открыл обложку, вынул содержимое и развернул бумаги, держа их так, словно перед ним были свитки Мертвого моря. Когда он положил бумаги на стол, Феллер сделал их снимки и огласил содержание:

— Запись о прошедшем техобслуживании автомобиля. Замена масла и охлаждающей жидкости, пробег — 258 501 километр. Дальше похоже на выигрышный лотерейный билет, пять номеров из восьми, датирован днем, предшествующим дню смерти Скитальца.

Я отметила несколько квитанций о взносе депозита, общей суммой за три дня, немногим больше трех тысяч долларов и еще счет из забегаловки.

Но когда наши криминалисты нашли за дверной панелью бумажник Скитальца, находящиеся в нем бумаги едва не отправили нас в нокаут.

Это был тонкий бумажник из мягкой кожи с выбитыми на золотой пластине в уголке инициалами РБ. Я вытащила из него водительские права Букера и заметила в отделении для счетов листочек желтой бумаги.

Я его развернула, и в глаза бросилась дата. Мозг лихорадочно пытался осмыслить увиденное.

— Это счет за машину, — сказала я. — Родни Букер второго мая купил в Тихуане подержанный автобус, всего за несколько дней до смерти. Здесь сказано, что это был старый школьный автобус тысяча девятьсот восемьдесят третьего года выпуска.

Я по-прежнему смотрела на пожелтевший листок, а перед глазами стоял прогремевший на пересечении Маркет-стрит и Четвертой улицы взрыв старого школьного автобуса, наполнивший воздух кровавой дымкой и усеявший тротуар ошметками тел.