Но теперь он забыл. Теперь смерть каждого верного человека будто убивала часть его самого. Алекс больше не хотел чувствовать за спиной дыхание смерти и рваться в бой за огнём ярости, дающим острое и яркое ощущение жизни, будто только так она — настоящая. Теперь он знал, что это только мираж.

Это не стоит смерти.

Это не стоит войны.

Перед глазами всплыло лицо отца, но не старое, а когда ему было на семнадцать лет меньше. Лицо рыбака, который всю жизнь жил в своё удовольствие и никому не желал зла. Лицо счастливого человека, которого сам Алекс раньше считал трусом за то, что тот избегает конфликтов и надеется на мир.

Но, может, мир ещё возможен. Ещё хотелось в это верить. Талира — его ключ и его надежда. Когда-то она ведь сказала, так искренне сказала, что хочет мира между их странами. И она поможет, если ей не помешают…

— Какие наши точные координаты? — Алекс открыл глаза.

Мейк поморщился от того, как туго Раймонд затянул повязку поперёк груди.

— Я не так хорош с картами, а у Стенфа мало опыта. Но мы старались. Думаю, нам нужна твоя помощь, чтобы… ехм… быть уверенными.

Корабль сильно накренило, и Алекс упёрся руками в стол, снова испытав резкую боль в опухшем, горящем огнём бедре.

— Скоро развеется и тогда определим точно.

— Какие потери… — поколебавшись, осмелился спросить Раймонд, заканчивая обрабатывать рану Мейка. — В остальной команде?

— Не меньше десяти убитых, раненых… не знаю. И не знаю, как мы дойдём с таким составом! Так что берись за дело, тебя там ждут.

— Зато теперь точно остались самые лучшие, Алекс, — попытался усмехнуться Мейк, поднимаясь.

— Самые лучшие!..

— Проверенные.

Алекс с трудом встал.

— Да уж. Зато мы с тобой оба калеки. Но мы всё равно доберёмся до Иввара, теперь просто обязаны…

При выходе на палубу свет ударил по глазам. Но то было ещё не солнце, просто свет: небо по-прежнему затягивали густые непроглядные облака так, что даже определить положение светила было невозможно, как ни щурься. Алекс проморгался, сгоняя выступившие от рези слезы, и осмотрелся.

Стенф стоял на руле, переругиваясь со снующим рядом Янисом, на палубе убирали последствия схватки, вытирали кровь, ещё зашивали парусину и тащили к доктору раненых.

— Сагиш, — громко окликнул Алекс одного из матросов. Тот незамедлительно откликнулся и подошёл.

— Слушаю, капитан, — вытянулся ивварец во весь рост.

Его надёжный матрос, который уже не меньше десяти рейсов служит верой и правдой. Молодой. Но выбирать не из кого.

— Будешь исполнять обязанности боцмана. Сбавьте паруса и пока держите прежний курс.

Парень только молча кивнул.

Мейк подошёл следом и спросил, когда Сагиш отправился на палубу:

— Матросов-то останется маловато.

— Значит, некоторые будут работать за двоих, — пожал плечами Алекс и внимательней взглянул на друга. — Сколько ты не спал? Сутки или двое?

— Уже и не помню, — слабо улыбнулся Мейкдон.

В рынду пробили шесть склянок.

— Иди на отдых. Сейчас всё равно координаты не определить, а через вахту я тебя разбужу. Иди, говорю. Я-то точно выспался на неделю вперёд…

Действие обезболивающей настойки проходило, а сил он исчерпал на порядок больше, чем у него было. Накатывали опустошение и тяжесть. Алекс медленно поднялся по ступеням к своей каюте.

Где-то там должна ждать девчонка. Надо придумать, что с ней делать, чтобы она не мелькала среди команды. Хватит им мятежей и неприятностей.

Джейна сидела внутри, вжавшись в тот же самый стул, что и прошлый раз. Алекс прикрыл за собой дверь, прошёл к сундуку у кровати и взял полотенце. От лекарственного запаха голова пошла кругом. Выпить бы ещё и забыть про рану, чтобы продержаться подольше… но к Тёмному.

Алекс остановился у окна и спросил:

— Я предупреждал тебя не подходить к нему? Просто — не подходить.

— Да, капитан, — раздалось сзади.

— Какое-то из этих слов тебе было неясно?

— Нет, капитан.

— Тогда какого демона ты была рядом? Думаешь, я так просто это приказал, по собственной дурости?! — обернувшись и сжав в руке полотенце, резко спросил Алекс. И понял, что, кажется, переборщил — Джейна замерла, выпрямившись и прикусив губу — и подошёл к ней. Осторожно повернул её голову в сторону: на правой щеке растянулась глубокая свежая ссадина. Ей, похоже, тоже здорово досталось. Голубые глаза смотрели на него со странной смесью нерешительности и упрямства. И ещё чего-то. Удивления или… ожидания?

Говорят, такие как т`эроны могут читать эмоции людей, как открытую книгу. Пожалуй, иногда этого ему не хватает.

Алекс опустил взгляд на её пальцы, которыми она вцепилась в цепочку с грубо сделанным щитом на запястье. Ну да, верующая. Кажется, ещё на острове бормотала какую-то молитву. Видела, как его обвинили в колдовстве и теперь боится? Но ведь спасала тогда в лесу, да и сейчас не норовит бежать. Только старательно принялась отводить от него, полураздетого и испачканного кровью, смущённый взгляд, но покорно ждёт чего-то и молчит.

— Ничего мне не скажешь?

— Я… не знаю, капитан, — она снова подняла глаза.

Капитан-капитан. Алекс взял себя в руки, вздохнул и отошёл, оттирая кровь с рук и груди. Джейна даже покраснела, как дитя, надо же. Он стащил с кровати свою рубаху, кем-то аккуратно сложенную, и, поморщившись, принялся натягивать на себя.

— Поверь, Эрик не такой, как ты думаешь. А с командой матросов ты только что познакомилась наглядно. Ради чего стоило лезть на корабль, да ещё в таком виде, м?

— У меня были причины, — тихо ответила она.

Алекс повернулся.

— Да ну?!

— Не могу сказать. Мне надо в Иввар, очень надо, прошу вас, — ещё тише, почти шёпотом сказала она, но потом поднялась и порывисто продолжила: — Позвольте сойти в ближайшем порту, и вы меня больше не увидите! Я не хотела доставлять вам неприятности.

— Думать надо, прежде чем такое делать, — с досадой ответил Алекс. Но потом всё же добавил: — Не сомневайся, я помню, что было на острове. И за это — спасибо.

Он потянулся за плотным камзолом — ночь обещает быть длинной и холодной. Как же, Раймонд, будет он соблюдать покой! От такого лечения никакого толку. Лучшее средство — заняться делом. Алекс с трудом продел руки в рукава.

Джейна даже дёрнулась, будто решила помочь. Он что, выглядит настолько беспомощно?

— Тебе повезло, скоро освободится каюта. Пока жди здесь и никуда больше не лезь, будь добра, — сказал он, пытаясь застегнуть пуговицы, хотя бы верхние.