меня. Наклонившись вперед, она что-то делала. Приглядевшись повнимательнее, я заметил, что она энергично втыкает иголку в какой-то комок шерсти. Она выглядела сердито, подходить к ней было как-то боязно.

Вообще-то, мне совершенно необязательно спрашивать у консультанта. Я могу просто выбрать то, что мне понравится.

Так я подумал, но в тот же момент обратил внимание на коробку, которая стояла рядом с библиотекарем. Знакомый ярко-оранжевый цвет. Коробка печенья.

Но в ней не печенье, а иголки и ножницы. Она использует коробку из-под печенья для своего рукоделия. Рядом лежала крышка картинкой вверх. Рисунок в виде шестиугольников, напоминающих медовые соты, а в центре — белые цветы акации. Это коробка печенья Honey Dome компании «Курэмиядо», в которой я проработал столько лет…

Я непроизвольно наклонился вперед и смотрел на коробку.

Вдруг библиотекарь подняла на меня взгляд:

— Вы что-то искали?

Что я искал?

Ее мягкий и ясный голос неожиданно отозвался где-то в глубине души.

Что я искал? Как… как мне жить дальше?

Библиотекарь пристально смотрела на меня. Выражение, которое я счел сердитым, когда мы встретились взглядом, теперь мне казалось мягким, как бывает у статуи богини Каннон.

Я с сомнением в голосе ответил:

— Я ищу книгу о го. Я сегодня первый раз попробовал играть, но пока очень сложно.

Библиотекарь наклонила голову, в шее что-то хрустнуло. На бейдже на груди было написано: «Саюри Комати». Комати убрала иголку и клубок в коробку и, закрыв крышку, сказала:

— Го — это сложная игра. Это не просто настольная игра, где нужно окружить соперника. Она заставляет задуматься о жизни и смерти. Каждый ход — настоящая драма.

— Настолько серьезно?!

Какой же это тогда досуг? Досуг и хобби — это ведь то, чем можно заниматься, получая удовольствие и приятные эмоции.

— Ну, тогда мне такое, возможно, и не подойдет.

Я почесал голову и решил сменить тему:

— Вам нравится?

Комати посмотрела на меня. Я показал на коробку.

— Печенье Honey Dome компании «Курэмиядо». Я там работал, ушел на пенсию в прошлом году.

Комати вдруг широко раскрыла свои узенькие глаза и шумно вдохнула.

А затем улыбнулась, словно в нее кто-то вселился, и, не фокусируя на мне взгляда, вдруг запела:

«До-до-до-до

Курэ-э-э миядо-о-о-о

Дом-дом-дом-дом

Хани Дом

Для тебя, для меня

Хани Дом».

Это реклама печенья, которую выпустили уже лет тридцать назад. Она пела так тихо, что из-за ширмы, наверное, ее не было слышно. К тому же, когда она пела, у нее был такой тоненький голос, совершенно не подумаешь, что он принадлежит крупной женщине вроде Комати. Она пела задорно и радостно, словно маленькая девочка.

От неожиданности я сначала растерялся, а потом обрадовался. Мне казалось, что вот-вот на глаза навернутся слезы.

Когда Комати допела рекламную песню до конца, она опять приняла прежний вид.

— В этом «до-до» много всяких смыслов. И в названии Honey Dome есть слог «до», и в названии компании «Курэмиядо», и поется на ноте «до». Да и похоже на английское слово DO.

— Прекрасный ответ!

В рекламе использовалась эта фраза, но на самом деле песня была длиннее. В конце там был и английский текст. Надеялись, что благодаря этой песне все покупатели, независимо от страны, возраста и пола, полюбят наше печенье.

Комати слегка наклонила голову:

— Большое спасибо за прекрасное печенье.

Я горько улыбнулся.

— Ну, это не я его сделал.

Да, не я сделал это печенье. Но до последнего времени я мог его рекомендовать людям, потому что был сотрудником «Курэмиядо». И раньше, и сейчас я рад, когда люди его хвалят.

Но я уже не…

— Я уже не работаю в «Курэмиядо»…

От этих слов в душе что-то словно скрипнуло. Комати смотрела на меня. Вокруг нее была такая атмосфера, будто она готова великодушно принять все.

Верно, я все это время хотел с кем-нибудь поговорить. А теперь передо мной была эта белая, большая… нет, наверное, так говорить не очень вежливо, но Комати казалась мне больше, чем просто человеком, каким-то необыкновенным существом, которому хотелось раскрыть свое сердце.

— Для таких сотрудников, как я, уход на пенсию — это вроде как отлучение от общества. Когда я еще работал, я хотел, конечно же, спокойно отдохнуть, но, когда у меня появилось свободное время, я перестал понимать, что мне с ним делать. Теперь кажется, что остаток жизни не имеет смысла.

Не шевельнув даже бровью, Комати спокойно сказала:

— Что значит остаток?

Я задал этот вопрос сам себе. Что значит остаток?

— Ну, как бы это сказать, сколько осталось. Меньшая часть, — сказал я осторожно.

Комати наклонила голову в другую сторону.

— Например, если в коробке с печеньем Honey Dome было двенадцать штук, а вы съели десять.

— Простите?

— Две штуки в коробке — это остаток?

— …

Я сразу же не нашелся что ответить. Мне показалось, вопрос Комати довольно принципиальный. Но я никак не мог правильно выбрать слова, чтобы на него ответить.

Я продолжал молчать, а в это время Комати выпрямила спину и уселась поудобнее перед компьютером. Словно перед ней были клавиши пианино, она медленно положила обе руки на клавиатуру компьютера. А потом… Да-да-да-да-да. С невероятной скоростью начала печатать. Удивительно, как ее пухлые пальцы могли шевелиться так быстро. Открыв рот, я наблюдал за ней, а между тем она энергично щелкнула по клавише. Пам. Финальный аккорд. В этот же момент принтер загудел, и из него вылез лист бумаги.

Она протянула этот лист мне, на нем были напечатаны названия книг, авторы и номера полок — вся информация в виде таблицы.

«Основы игры в го. Защищай и атакуй», «Начинаем с нуля, вводный курс в го», «Практические занятия в го для начинающих».

А в самой последней строчке было написано: «Гэнгэ и лягушки». А в кавычках после названия: «Издательство Junior Poem 20». Автор: Симпэй Кусано.

Стихи? Насколько я помню, Симпэй Кусано был поэтом.

Но почему? Эти стихи имеют отношение к го? Я внимательно вчитывался в список, а Комати потянулась к деревянной тумбочке под стойкой. Она выдвинула самый нижний ящик и что-то искала в нем.

— Вот, пожалуйста. Это вам.

Она протягивала мне руку, сжатую в кулак. Я выставил ладонь, на которую Комати положила красный предмет из шерсти. Квадратное тело и вроде бы маленькие клешни.

— Это краб?

— Это бонус.

— Бонус?

— Да, бонус к книге.

— Хм…

Ничего не понятно. Я спрашивал про книгу, а получил то ли лягушку, то ли краба.

Посмотрев на краба с клешнями вполне реалистичной формы, Комати сказала:

— Эта техника называется валяние из шерсти. Можно придать поделке любую