Мстислав нервно дернул плечом:

— Нет. Мне хочется посмотреть, как Глеб будет наконец мучиться на плахе. Теперь-то ему не уйти!

Святополк, глядя во двор, чему-то усмехнулся:

— Да, я тоже так думаю. Наши догадались закрыть ворота. Значит, зверь в ловушке… Он пытается пробиться на крыльцо… И ему кое-что удается… — Святополк нахмурился слегка. — Он наш враг, но, положа руку на сердце, скажу: им можно полюбоваться.

— А те двое кто?

Святополк пожал плечами:

— Мало ли на собаке блох!..

Мстислав все ходил из угла в угол:

— У меня в голове не укладывается: так хитро задумать! Спрятаться в брюхе у тура!..

Святополк сказал с сомнением:

— Вряд ли эта придумка принадлежит им. Еще поэт Гомер описывал взятие Трои. Там было нечто подобное.

— Гомер? — заинтересовался князь.

— Да. Греки построили деревянный корабль на колесах и посадили дюжину смельчаков внутрь. И сказали троянцам, что дарят им корабль, а сами отошли — будто сняли осаду.

— И что?

— А вы не знаете, государь? — удивился Святополк.

Мстислав смутился:

— Слышал что-то такое… Очень давно.

— Да, очень давно это было… Троянцы вкатили корабль в город и целый день любовались им. А ночью греки выбрались наружу, перебили стражу и открыли ворота.

— И чем же все это закончилось? — насторожился князь.

— Греки победили и разрушили Трою.

Мстислав неприязненно скривился:

— Выходит мы с тобой, Святополк, сейчас как бы троянцы?

— Выходит, так, мой государь.

Князь задумался на минуту:

— Мне не нравится это сравнение… А что там, кстати, внизу?..

Святополк бросил взгляд за окно:

— Ничего не видно — поднялась пыль. Но, судя по крикам, идет большая драка. Лучники высыпали на стены… Хотя они, кажется, не знают, куда стрелять.

Мстислав сам подошел к окну:

— Ничего не понимаю. До сих пор не могут справиться с троими?

— Один из троих — Глеб!.. — развел руками Святополк.

Мстислав нахмурился:

— Не надо нам было тогда убивать Аскольда. Сколько уже от того потерь! Сколько убытков!..

— Что сделано — то сделано, — как-то обеспокоенно произнес Святополк.

А Мстислав вдруг заметил:

— Вряд ли этот ублюдок знает Гомера… — потом, глядя во двор, спросил: — Ты что-нибудь понимаешь, Святополк? Ты что-нибудь видишь?

Тот покачал головой:

— Пока пыль не уляжется, трудно что-нибудь разобрать. Но кажется мне, шум стал громче.

Мстислав начинал распаляться:

— До сих пор не справиться с троими!..

— Один из троих — Глеб, — опять напомнил Святополк.

— Вот заладил! — вскричал князь. — Он что же, не человек? И его нельзя убить мечом?

— Простите, государь, — склонил голову Святополк.

Но князь уже опять расхаживал по трапезной, не в силах подавить волнение. Потом он распахнул дверь и крикнул:

— Эй, кто-нибудь!..

На зов прибежал старик-писарь. Он не мог сказать ни слова, только испуганно тряс козлиной бородкой.

— Что там внизу? — строго спросил Мстислав.

Писарь сразу зачастил:

— Не знаю, господин! Не знаю!.. Но двери на крыльцо открыты… А во дворе такой шум!.. Такой крик — страшно слышать!

— Почему двери открыты?

Старик молчал, челюсть его мелко подрагивала.

Тогда Мстислав велел:

— Пусть кто-нибудь принесет нам оружие.

Писарь тут же растаял в полумраке коридора.

Святополк вопросил из-за спины князя:

— Вы думаете, государь, нам придется сражаться?

— Я не знаю, — очень спокойно ответил князь; он как будто сам удивлялся своему внезапно наступившему спокойствию. — Оружие не помешает… Быть на большой охоте и хотя бы не подержаться за оружие — значит, не причаститься к охоте.

Тут старик-писарь принес два меча.

— Почему ты? — удивился Мстислав. — Где остальные?

Старик все еще дрожал как осиновый лист:

— Я не знаю, господин. Во всем доме никого нет, двери раскрыты. На дворе — сущий ад… И, кажется, они приближаются…

Мстислав и Святополк тревожно переглянулись.

— Хорошо, иди, — отпустил старика Мстислав.

Когда писарь ушел, они заперлись в трапезной.

— Не могу поверить, — сказал Святополк, — что дружина не справится с Глебом.

Молодой князь с сомнением посмотрел на дверь:

— Разве что прорвется случайно.

— И что тогда? — беспокоился Святополк.

— Тогда нам нужно немного продержаться, — Мстислав удивленно поглядел на киевлянина. — Святополк, я не узнаю тебя. Где твои спокойствие и рассудительность?… Мы продержимся немного — если что. А потом подойдет большая дружина. Там у нас человек пятьдесят.

Святополк был совсем мрачен и без всякого воодушевления держал меч:

— Дело в том, что большая дружина уже как будто подошла.

— Да? — обрадовался князь.

— Но ничего не изменилось. Они не смогли остановить Глеба…

— Все равно! Надо тянуть время! — воскликнул Мстислав и бросился к большому дубовому столу. — Давай-ка пододвинем это к двери.

Они подтащили ко входу в трапезную стол, на стол навалили лавки, табуреты и еще какую-то мелочь.

Мстислав посмеялся:

— Не слишком-то геройски мы себя ведем!

А Святополку было не до смеха:

— Ох, государь, я начинаю жалеть, что однажды уехал из Киева…

Мстислав хотел было что-то ответить, но здесь оба они услышали, что шум битвы стал много громче, — как видно, дрались уже в доме. Доносящиеся до слуха крики были страшны. От этих криков прямо-таки стыла в жилах кровь. Князь сумел пересилить страх, сказал:

— Быть может, нам открыть дверь и встретить Глеба с честью на пороге? Старый Владимир, отец мой, именно так бы и поступил.

Побледневший Святополк ответил:

— Что честь? Жизнь дороже.

И он удержал молодого князя за руку.

…Пока Глеб стряхивал с плеч разъяренных воинов, Волк и Щелкун пытались закрыть двери. Но это им не удалось. Дружина вламывалась в дом, как таран. В пылу сражения воины позабыли, что такое страх. Все будто обезумели от злобы, от вида крови, от бранных слов, изливавшихся потоком.