– Как видите, прямо на вас сшита. Будете брать?

– И сколько стоит?

Куртка мне действительно понравилась. Чёрная, из натуральной кожи с высоким стоячим застёгивающимся воротником, что позволяло предохранить шею от сильного ветра. Достаточно длинная, фактически до низа ягодиц. Самое то, что нужно. Про пять карманов, включая один внутренний, и говорить не стоит.

– Сорок пять рублей, – чуть запнувшись, сказала женщина.

Цена меня удивила, не намного выше государственной, похоже, мне просто скидывают лежалый товар. Но мне же лучше. Вручив продавщице четыре червонца и пятёрку, я дождался, когда она упакует куртку, и со всеми покупками вышел из магазина. Вот так всё и происходит.

Вернулся на том же автобусе, в смысле номере. С «Явой» и вещами всё было в порядке, как стояли сиротливо на парковке, так и стоят. Вот только приближаться к мотоциклу я не спешил. У кафе стоял гаишный «Урал». Надо подождать, пока менты не уберутся. А то у кафе окна большие, обзорные, увидят, что к мотоциклу подросток подходит и уезжает. Пусть свалят сначала. И оставаться на остановке я не стал, нагло с вещами прошёл как раз в то самое кафе. Гаишник был один, в форме с погонами капитана. Он сидел и ужинал. Время вечернее уже, шестой час.

Устроившись за свободным столиком, посетителей очень мало было, всего шестеро, я оставил вещи и прошёл к раздаче. Изучил меню и сделал заказ. Если капитан здесь ужинает, значит, вполне съедобно. Подносов почему-то не было, пришлось несколько раз с тарелками побегать и стаканом. Взял суп-лапшу, на второе макароны с котлеткой и подливой, чай, ну и сладкий пирожок к нему. Два кусочка хлеба ещё. Вот и всё. В принципе, я был не особо голоден, всего два часа назад в городе поел, но всё же.

Пока ужинал, капитан закончил и, поблагодарив раздатчицу, вышел. Снаружи взревев, затарахтел мощный мотоциклетный мотор, и после включения передачи тот стал удаляться. Я боком к окну сидел, что позволяло мне видеть «Яву», так что отъезд гаишника видел. Кстати, он от города поехал, как бы не встретиться. Закончив с ужином, я стал медленно цедить чай, вприкуску с пирожком, и увидел, как к кафе свернул автобус, а из него крупной стайкой в кафе прошла группа пассажиров. Тогда я заторопился. Дело в том, что я собирался подождать в кафе, пока стемнеет, и потом уехать, а тут автобус загородил мотоцикл, так что из окон кафе и гостиницы он теперь не виден. Жаль, конечно, я думал письма Братскому написать, пользуясь возможностью, но, похоже, придётся это отложить.

Выскользнув наружу, я прошёл к мотоциклу, быстро вскрыл пакет с курткой, запихал обёрточную бумагу в коляску, пойдёт на растопку, и, надев кожанку, стал застёгивать ремешок шлема. Повесил рюкзак за спину, запустил мотор и, покинув парковку, поехал по дороге в сторону Ростова. Гаишника я действительно увидел через три километра на развилке, только он занят был, салон у водителя «победы» проверял и на меня не обратил внимания, поэтому и ехал я дальше спокойно. Километров семьдесят держал, пользуясь днём, но как стемнело, сбросил до пятидесяти. Потом остановка на дозаправку, и так всю ночь в седле.

До Ростова-на-Дону я не доехал, не успел, километров сто пятьдесят осталось. Встал на днёвку в роще в полукилометре от дороги, там и выспался. Когда проснулся, то, поев, занялся письмами, всё равно делать нечего. Сидя на своём складном стульчике, используя как столешницу жёсткий чехол аккордеона, я заполнял один листок ученической тетради за другим. Всё, что помню по предателям, ну и как будет развиваться Союз с тысяча девятьсот семидесятого до тысяча девятьсот семьдесят пятого года. Кадровые перестановки и остальное. Многим политическим деятелям давал краткую биографию с датами смерти. Брежнева и всего его окружения. Что от Европы и США ждать. Сверяясь с записью Братского, написал на конверте адрес и почтовый индекс. На тетради и на конверте поставил единицу, причём на тетради жирно написал, ещё и в кружок поместил.

Как стемнело, я поехал дальше. Проезжая небольшой посёлок, подъехал к закрытому зданию почты и бросил конверт в ящик, сразу же покинув населённый пункт. Первая птичка с информацией ушла.

На въезде в Ростов, пользуясь тем, что ночь, нагло заехал на заправку, залил топливо в бак и заполнил пустую канистру, уплатив за горючее. Полусонный кассир мне и слова не сказал, тем более я даже шлем не снимал. Объехав город, я направился к Краснодару. Вот в его окрестностях и встал лагерем на склоне небольшой сопки. Тут кустарник был, что меня скрывал, и ручей тёк, значит, свежая вода имелась.

Днём я отсыпался, а под вечер написал Братскому от тысяча девятьсот семьдесят пятого до тысяча девятьсот восьмидесятого года. Это информация по Союзу и кратко по миру. Указав всё, что в стране творилось, а также за рубежом. Этот конверт я бросил в почтовый ящик какой-то деревушки. На конверте была цифра два, как и на тетради.

Проехав Сочи, я направился к Адлеру, его тоже пересёк и уже на рассвете пятого дня путешествия наконец оказался на берегу моря. Отъехал от Адлера километров на десять, похоже, попав в Грузию, и стал искать место для лагеря. Мне нужно пустое и красивое. В лагерь автодикарей заезжать не хотел, вопросов много будет. К сожалению, как я ни искал нормальный чистый и, главное, пустой пляж, так и не смог найти. Пришлось вставать на днёвку в невысоком хвойном леске в километре от побережья. Всё же устал после дороги, да и спать очень хотелось, вот и поставил палатку, натянул навес и, поужинав консервами, завалился спать. Душновато здесь, солнце так и жарит. То, что я с ходу не нашёл пляж, ничего страшного, ещё будет возможность, как проснусь, так и займусь, главное, что я на море!..

Проснулся почти в шесть вечера, хорошо я щёку придавил, обычно встаю куда раньше, а тут, видимо, расслабился. Вот и отоспался. Собрав сухих веточек, развёл костерок и повесил над ним чайник. Пока вода вскипала, приготовил немудрёный завтрак и после него, сложив вещи, надел рюкзак и выехал на трассу. Я помню фильм «Три плюс два», и мне хотелось бы найти такой же пляж, главное, с источником воды, и чтобы никого рядом. Честно говоря, не нашёл бы, но в одной грузинской деревушке, покупая хлеб, я спросил насчёт таких пляжей. Мне с ходу назвали три, и песок белый-белый, и вода рядом. Родники. Правда, к двум на машине не подъедешь, тропки узкие, только пешком, поэтому там редко кто отдыхает.

Я заторопился проверить, всё же местные тут каждую тропку знают. Тот пляж, куда можно проехать на машине, был занят, три авто и палатки стояли, дети бегали, и это те, что я видел не приближаясь. Развернувшись, поехал осматривать другие. Если на машине не проедешь, это не значит, что на мотоцикле нельзя. К сожалению, действительно, ко второму пляжу и на мотоцикле не проехать, я даже не узнал, пуст он или нет. А вот к третьему, как раз когда темнеть начало, с трудом, чуть не сполз в расселину вместе с кучей стронувшихся камней, но, дав газу, проехал. Проскочил, можно сказать. Пляж был отличным, и никого вокруг.

На высоком берегу с песчаной почвой росло шесть деревьев, здесь и устраивали лагерь отдыхающие. Вот родник был далековато, подниматься выше нужно было, метров триста от лагеря. Вниз от лагеря вели четыре оборудованные для спуска тропинки. Пляж был галечный, только правее в ста метрах виднелись из воды камни, там волны разбивались о них, образуя пену.