Справедливости ради надо признать, что попадались среди добровольных помощников храмовой стражи и люди, искренне верящие в непогрешимость новых правил. Эти фанатики и были самыми опасными. Если жадного стражника еще можно было подкупить, пообещав передать ему все свое имущество за то, что он отвернется и не заметит, как ты сбежишь, то с фанатиками такие номера не проходили. Они даже отказывались от своей доли награбленного добра в пользу храма, считая, что должны служить Лугу бескорыстно. Именно таких людей больше всего ценил Падерик, именно для них ораторствовал он на площадях, твердо зная, что его проповеди закладывают в души слабых умом или характером людей зерна фанатизма. Случалось даже, что проникнувшись его пламенными речами и убоявшись кары за грехи, жители Виндора доносили сами на себя. Так, недавно в храм пришла тринадцатилетняя девочка. Прелестная, надо сказать. Поминутно встряхивая гривой блестящих черных волос и глядя на Падерика невинными, синими, как сапфир, глазами, она рассказала, что каждую ночь к ней приходит демон в образе прекрасного юноши. И с наивным бесстыдством истинного простодушия подробно поведала, каким утехам они предаются. Впечатленный ее рассказом, Великий отец исцелял отроковицу целую неделю, почти не выходя из покоев. Как и следовало ожидать, девочка была невинной. До исцеления, конечно. Но ведь всем известно, насколько коварны и изобретательны бывают демоны! Юная грешница была так хороша, что Падерик даже подумывал присоединить ее к своей коллекции малолетних жриц храма. Но потом отказался от этой мысли: при всей своей красоте девочка страдала явным слабоумием и могла при случае наговорить лишнего. Поразмыслив, его высокопреосвященство решил, что ее соблазнительная прелесть – демонический дар, ниспосланный на землю во искушение. Так что отроковица отправилась в Счастливое местечко, где и ждала суда, а пока ее пытались исцелить каты и храмовые стражники.

Народ на площади начинал уставать от проповеди, необходимо было закончить ее на какой—то запоминающейся ноте.

– Боритесь с мраком в душах ваших! – возопил Падерик. – Убейте грех в зародыше! Спасите себя для Счастливых долин! Покайтесь, и Луг простит вас! И помните, что гласит лугианское учение: если рука твоя протянулась ко мраку – отруби руку! Если глаз твой видит мрак – вырви его! Если мрак поселился в сердце – вырежи его из груди своей! Молитесь, денно и нощно молитесь, дети мои, о ниспослании прощения и смирения!

Великий отец замолчал, переводя сбившееся дыхание. Потом бессильно опустил руки, повернулся и медленно двинулся по ступеням храма.

– Чтоб ты сдох! – ударил в спину чей—то полный ненависти выкрик.

Падерик резко обернулся и увидел, как храмовая стража пытается протолкнуться туда, откуда донесся враждебный голос. Но толпа смыкалась перед вооруженными людьми, не давая им пройти. Тогда маг, возглавлявший отряд, без предупреждения швырнул в людей огненный шар. Двоих заклятие убило на месте. Вспыхнула одежда на пожилом благообразном ремесленнике, истошно закричала его жена. Толпа сначала испуганно прянула в стороны, затем отовсюду стали раздаваться яростные вопли.

– Назад! – крикнул Падерик отряду.

Но маг—фанатик не унимался. Он продолжал отправлять в народ заклятие за заклятием. Стражники, поняв, что их главе не справиться с разъяренной толпой, отступили, предоставляя чародею отбиваться самому. В считанные секунды озверевшие ремесленники смяли мага и буквально растоптали его. Падерик скрылся в храме, вход в который был надежно защищен заклятиями и артефактами. Жители Северного луча проявили пагубную греховность. Рано, рано Великий отец обратился к ним напрямую. И мага жаль, полезный был человечек, верный, преданный делу. М—да… ошибочка вышла. Следовало для начала запугать, отправить десятка два людишек из квартала в Счастливое местечко. Ну да ничего, храмовая стража наведается к ним ночью и уведет пару—тройку зачинщиков. А лучше, их жен. Потом надо будет устроить показательную расправу на площади. Тогда строптивые труженики проникнутся благостью Лужьей. А пока… Его высокопреосвященство достал из потайного кармана убогой ряски связующий амулет и проговорил:

– Сотню стражей на храмовую площадь. Бунт безбожников. Нет… лучше две сотни. И магов побольше.

Вот так! Спустя час перед Главным храмом было пусто, и лишь лужи крови напоминали о случившемся. Работники поспешно поливали камень водой, дабы жрецы, направляясь по своим лугоугодным делам, не испачкали случайно подолы ряс. Великому отцу подали карету. Пришло время посетить здание городского суда, где главный зал был отдан под процессы над темными магами. Сегодня предстояло рассмотрение двух дел. Мало, конечно, но ведь очищение страны от скверны только начинается. Великий отец рассеянно рассматривал из окна кареты улицы Виндора. Красивый город, только вот много в нем грязи. И народец распоясался, Луга не боится, жрецов не почитает. Много, ох, много предстоит работы! И не только темная магия как таковая беспокоила Падерика. Ведь Луг, до того как его объявили покровителем магов, был богом благочестия. А что творится сейчас? Как может думать о божественном человек, предающийся греху разврата? Вон идут по улице две красотки: что у них за вид? Шея открыта, грудь обтянута, из—под шляпок локоны выбиваются. Женское тело – инструмент демонский, красота – лукавый соблазн. И не только о блудницах речь. От них—то как раз вреда меньше всего. Не станешь же испытывать греховную страсть к женщине, которую купил за деньги. Попользуешься и забудешь. А вот разве может мужчина в храм после трудового дня пойти, если его дома ждет красивая жена? Нет, он к ней поспешит, демона тешить. А простому человеку грех спускать нельзя. Он бояться должен. Луга, жрецов его, светской власти. Только тогда им можно будет управлять. А книги? Книги, источник греха! Стихи фривольного содержания, романы, воспевающие любовь, а страшнее всего – сказки о волшебстве, возбуждающие в читателе тягу к магии. Ученые опять же… Что там говорят университетские профессоры своим студентам? Вбивают в юные головы вольнодумные мысли, побуждают к изобретению все новых чародейских штучек. Да, прав был Вериллий, убравший из программы университета все предметы, направленные на изучение темной магии. Вредно это. А все эти разговоры о том, что знание основ некромантии, демонологии и прочих пакостей необходимо для защиты от них – ересь, ересь и ничего больше!

За благочестивыми размышлениями Падерик и не заметил, как подъехал к зданию из розоватого камня. Дом, в котором размещался суд, выглядел веселеньким и гостеприимным. Только у широких дверей стояла жутковатого вида статуя Стратаны – богини возмездия. Слуга распахнул дверцу кареты и подал руку. Великий отец, отдуваясь, вывалил наружу свое тучное тело. Благословив беспрестанно кланяющегося лакея, он придал лицу выражение святости и неподкупности и вошел в радушно распахнутую перед ним дверь.

Большой зал был полон людей. Родственники и знакомые нечестивцев, которых предстояло судить, доносчики, пришедшие полюбоваться на дело рук своих, фанатики с безумными глазами и просто досужие зеваки сидели на длинных скамьях в ожидании начала процесса. На мраморном постаменте стоял стол жюри. Падерик, не обращая внимания на опасливые взгляды и шепоток за спиной, прошел к столу и занял почетное место председателя. Кивнул: можно начинать.