Развивая достигнутый успех, Линхи выскочил на тропу с обнаженной джэльтой в руках и, преградив дорогу парочке, сказал как можно невозмутимее:

— Здравствуйте, леди. Не правда ли, сегодня на редкость скверная погода?

В ответ девица зашипела ну прямо как вода на раскаленной плите.

— Прочь с дороги, подонок! — бросила она надменно. — И отныне навеки лишен ты привилегии Стража Границ за то, что дерзнул поднять руку на свою владычицу! Да как ты посмел разбить мою гитару?!

— Ну во-первых, вы мне не владычица, — возразил Линхи столь же невозмутимо. — А во-вторых, я не Страж ваших Границ, а что до привилегии, то не вам лишать меня того, что не вами дано.

На лице девицы отразилось замешательство.

— Не Страж? — растерянно переспросила она. — Как же тогда ты нашел проход без привилегии? И как вообще оказался в Ожерелье, не зная пути?

Не выпуская меча, Линхи выдернул из-за плеча один из жезлов — естественно, в руку скользнул рябиновый…

— По вашим следам, миледи, исключительно по вашим следам, — он обаятельно улыбнулся своей улыбкой сытого зверя. — Это ваше имущество, я ведь не ошибся?

— Отдай, ублюдок! — со «смертной богини» разом слетело все ее наигранное величие, и она бешеной тигрицей кинулась на Линхи, но меч в его руке не давал ей подойти близко. — Отдай жезлы, мать-перемать! Мне же без них неделю кружным путем выбираться! Подлый наемник! Сколько тебе заплатили за меня и мои камни?

— Боюсь, у вас в любом случае столько нет, — острие джэльты уперлось девице в грудь. — Не перекупите. Камни ваши мне не нужны совершенно, будь они хоть трижды магические. Просто мне крайне не по душе люди, перекрывающие пути через Сути, портящие Силовые Орнаменты и вообще использующие свою свободу во вред свободе чужой. Так что жезлы вам все равно больше не понадобятся, потому что отсюда вы уйдете со мной, и туда, куда нужно мне, а не вам. Эй, парень, — это уже относилось к спутнику девицы, — лучше сразу отдай свой меч, не нарывайся. Я ведь заведомо круче.

— А вот это как раз не факт! — парень в кожаном доспехе нашел-таки устойчивую кочку и, обойдя свою разъяренную хозяйку, атаковал Линхи. — Ишь чего захотел — отдать ему Меч Равновесия!

— Тебе знакомо то, что у меня в руках? — поинтересовался Рысенок, которому очень не нравилось делить внимание между двумя противниками. — Если ты мотаешься по Сутям, то должен иметь представление, что это за клинок и насколько надо быть продвинутым, чтобы владеть таким оружием.

— Как же, как же! Воин астрала — звания выше нет! — насмешку эту сопроводил неплохой выпад, который Линхи, за неимением клинка в левой руке, парировал рябиновым жезлом. На дереве осталась глубокая зарубка, что вызвало новый приступ бешенства у девицы.

Без лишних разговоров Линхи двинул ее в грудь — жезлом, не имея намерения ранить. Девица, как и следовало ожидать, невольно отступила на шаг назад и тут же оказалась по колени в болоте. Нейтрализовав ее, Линхи повернулся к ее защитнику — как раз вовремя, чтобы не пропустить очередной удар его меча.

— Мастер школы меча Сунь Да Вынь, — пустил он в ход свое дежурное оскорбление. — Излюбленный прием — «Пьяный единорог сует рог вместо ключа в замочную скважину».

Пару минут противники ожесточенно звенели сталью о сталь. Вскоре стреловидный конец клинка оказался в опасной близости от защитника девицы, царапнув по коже доспеха. Парень попытался закрыться — но Линхи и не думал работать на поражение. На уходе он, как крюком, зацепил Меч Равновесия своей джэльтой и резко рванул на себя. В следующий миг Линхи уже держал по мечу в каждой руке и с сочувствием смотрел на обезоруженного противника.

— Мне нужна твоя леди, а не ты, — сказал он спокойно. — Против тебя я ничего не имею — каждый служит своему господину, и ты не виноват, что я сильнее.

— Грязный наемник, — выговорил парень, задыхаясь от бессилия.

— Грязный, — подтвердил Линхи. — Поползай три дня по болотам — будешь не чище. Но тем не менее убивать тебя мне активно не хочется — хотя бы потому, что со временем ты действительно мог бы стать Братом Дарги, задатки у тебя неплохие.

В это время девица вытащила-таки ноги из болота и, поскольку путь назад к Башне преграждала разборка воинов, бросилась по тропинке к внешнему краю Туманного Ожерелья.

Прошло больше минуты, прежде чем Линхи осознал это. А осознав, резко толкнул в болото своего противника и со всех ног кинулся следом за добычей.

— Прощай, друг, — крикнул он на бегу через плечо. — Прости, что не возвращаю меч — это военный трофей…

Синий плащ девицы мелькал в редеющем тумане отчетливым ориентиром. На тропинке через болото ей удалось увеличить разрыв между собой и погоней, но вскоре тропинка кончилась. Стена тумана шевелилась над болотом, на границе его ровная, как обрезанная ножом, а перед Линхи поднимался довольно-таки крутой песчаный склон, мокрый от дождя. Девица карабкалась вверх по нему, нещадно осыпая песок, оскальзываясь на выходах глины и при этом ругаясь так, что позавидовал бы и пьяный матрос на портовом буксире.

Линхи быстро пристроил мечи за спину и молча полез следом. Это не прибавляло ему чистоты, зато на склоне у него были все преимущества перед девицей: и сила, и ловкость, и одежда, более удобная, чем длинный плащ, а ботинки с рифленой подошвой обеспечивали какую-никакую опору.

Доверху они добрались почти одновременно. Девица сделала попытку ногой оттолкнуть руку Линхи, вцепившуюся в край обрыва, но тот быстро ухватил ее за щиколотку, что только позволило ему ловчее подтянуться наверх. Вырвав ногу, девица снова пустилась в бегство.

— Куда же вы, леди? — с трудом, борясь со сбитым дыханием, окликнул ее Линхи. — Наша беседа только началась…

Выбравшись наверх, он увидел, что стоит на невысокой гряде, бесконечно тянущейся в обе стороны. На миг она представилась ему краями гигантской чаши, в которой, как отравленное молоко, плескался туман проклятого Ожерелья на шее не менее проклятой Башни. Гряда была узкой, как нож, и девица убегала по ее гребню. Ну держись — здесь вам не болота!

Девица внезапно остановилась, повернулась лицом к Линхи и поднесла руку к камню в диадеме. На ее руке было кольцо с таким же камнем — голубоватым опалом, подобном частице клубящегося тумана Ожерелья, а третий камень висел у нее на груди, на тонкой цепочке. Но его коснуться она уже не успела — Линхи настиг ее в пять прыжков, ухватился за плащ… она вырвалась резким движением, оступилась и рухнула со склона вниз, на его внешнюю сторону, туда, где у его подножия тек неширокий ручей или как там назывался этот поток замутненной глиной воды… Вопль ее эхом отдался во влажном воздухе.

Безнадежно глянув на свои штаны, Линхи оттолкнулся от гребня и съехал вслед за своей добычей на собственном заду. Девица барахталась в ручье, когда преследователь упал сверху — и далее последовала абсолютно неэстетичная драка прямо в жидкой грязи. Жирная глина перепачкала не только одежду, но и волосы, и лица обоих. Девица сопротивлялась как бешеная, кусаясь, царапаясь и норовя пнуть в пах, а также громко высказывая все, что она думает о родословной Линхи, его моральном облике, извращенных наклонностях и вариантах мучительной кончины. Слушая это, Рысенок окончательно перестал делать скидку на то, что его противник — женщина, тем более что их весовые категории оказались приблизительно равными.