– Там ничего нет, малышка.

– Джесси говорила, что в кукурузе водятся духи.

– Духи? Это кто же ей сообщил?

– Ты, – ответила Бет. Мэтт опустил ее на землю.

– Ну-ка, собери свои цветы. Мы отправляемся домой.

Позднее в этот же день, ближе к вечеру, когда солнечные лучи, просачиваясь сквозь листву, покрывают красными пятнами створки раскрытого окна, Крисси встретилась на лестнице с Джесси.

– Эй, Джесс, ты не хочешь пойти на прогулку? – улыбаясь, пропела она, и тускнеющее солнце заливало ее лицо кроваво-красным светом. – Хочешь на прогулку?

– Еще бы! Подождите, я только надену туфли, – откликнулась Джесси и, чуть ли не приплясывая, побежала в дом.

Все еще под тяжелым впечатлением от сказанного Доминикой, Сабина вышла из своей комнаты с несколькими полотенцами в руках.

– Сейчас не самое подходящее время для прогулок, Джесси.

– Но до обеда еще несколько часов, – отвечает за нее Крисси.

– Ты не пойдешь, – обращается Сабина к Джесси, отводя глаза от Крисси.

Лицо Джесси покраснело.

– А я хочу пойти!

– Я сказала – нет.

Крисси, удивленно пожимая плечами, обратилась к Джесси:

– Твоя мама сказала «нет». Вот и все. Лицо Джесси, казалось, налито кровью. Ее яро-

ста не было предела. Перепрыгнув через перила, она с грохотом сбежала по ступенькам, предоставив Сабине пялиться на свои полотенца, а Крисси – на Сабину.

– Почему «нет»?

Ретируясь в свою комнату, Сабина бросила через плечо:

– В последнее время она часто бывает перевозбуждена. Мне необходимо ее успокоить. Немного дисциплины.

Крисси последовала за ней.

– Что значит «успокоить»? Я как раз собиралась взять ее на прогулку. Что может быть спокойнее?

– Ну и что?

– Ну и что? Как это понимать? Она сейчас словно бомба, готовая вот-вот взорваться. Чему это может помочь?

– Я уже сказала, что она не пойдет! – вспылила Сабина. – В конце концов, Джесси – моя паршивая дочь. Почему вы никак не хотите это понять?

– Нет, почему же. Я вполне понимаю, – спокойно ответила Крисси. – Я признаю, что она твоя паршивая дочь.

Крисси развернулась и бросилась вниз по лестнице. Торопясь выйти из тени дома на свет, она направилась к бассейну. Проходя мимо сарая, она услышала голос Рейчел и остановилась. В темной глубине Рейчел, удерживая Джесси, что-то говорила ей о глубоком дыхании. С вызовом взглянув на Крисси, она продолжала шептать Джесси на ухо. Крисси проследовала своим путем к бассейну, сбросила одежду и погрузилась в холодную-холодную воду.

Гром представляет собой импульс звуковой волны, следующий за природным электрическим разрядом. Градиент потенциала в момент разряда составляет 150 000 вольт на метр.

Не получив разрешения на прогулку с Крисси, Джесси заперлась в своей комнате и сосредоточилась на собственном отражении в зеркале. Она обнаружила, что всматриваться в собственные глаза гораздо легче, если настроиться на длительное наблюдение. Оказалось также, что наилучший результат получается при закрытых ставнях: в комнату должны проникать лишь несколько лучей. Упражнения надо выполнять в полутьме.

В полутьме комната могла дышать. Ее скрытую жизнь, проявляющую себя только в полумраке, как бы парализовал солнечный свет. Когда ставни были закрыты, комната расслаблялась и начинала жить заново. В мягком полумраке старая мебель словно расправляла косточки и потрескивала; столетняя пыль излучала матовый звездный свет; соединения деревянных деталей в шкафу, туалетном столике и в кресле с жесткой спинкой, казалось, чуть-чуть, но все же ощутимо пульсировали; половицы разбухали и оживали, едва заметно вибрируя. Вся комната как будто расширялась и сжималась, подобно мерно работающим легким, еле слышные вздохи которых наполняли воздух комнаты застоявшимся, но достаточно приятным запахом сырости и медленного гниения.

Иногда, когда Джесси всматривалась в зеркало, она задавалась вопросом – не пробудила ли она дух комнаты. Но наставница заверила ее, что это был не дух, а просто обрывки памяти, хранившиеся в темных пыльных углах. Единственным духом, растолковывала ей руководительница, мог быть только дух в зеркале.

Джесси продолжала упорно вглядываться в собственное отражение, наблюдая, как лицо подвергается ряду последовательных деформаций. Лицевые мышцы чуть заметно растягиваются, как будто кто-то невидимый сдавливает щеку или сдвигает бровь. Это просто зрительные галлюцинации, объясняла наставница, оптический обман, леность самого органа зрения. Но то, что начиналось дальше, никак нельзя было причислить к галлюцинациям.

Крохотная голубая искра.

Она вылетела из ее глаза. Не из черного поля зрачка, а откуда-то из области радужки. Ее глаза были голубыми, поэтому голубыми были и искры. Ей рассказывали, что люди с зелеными глазами видели зеленые искры, сероглазые – серые, а владельцы карих глаз, как ни странно, – желтые искры. Она тренировалась, не позволяя себе отвлекаться на полет голубой искры. Продолжала всматриваться в собственное отражение. Искра же, прежде чем погаснуть, улетела по дуге направо, к точке, соответствующей положению «на три часа». Затем совершенно явственно возникли еще три искры, на этот раз раскаленные добела, – краткий мерцающий фонтан, – погасшие так же быстро, как первая.

Сейчас самое важное – и руководительница останавливалась на этом наиболее подробно – не ослаблять концентрации внимания. До этого момента Джесси добиралась и раньше, но обычно пугалась и прекращала тренировку.

– Помни, Джесси: те сущности, которые ты видишь, появляются вовсе не для того, чтобы преследовать тебя, – говорилось ей. – Они составляют часть твоих попыток пробиться к свободе, они приходят, чтобы помочь тебе. Не считай это чем-то находящимся вне тебя. Рассматривай такую сущность как собственную тень, а еще лучше – как своего ангела или сестру-близнеца.

На этой стадии Джесси всегда отмечала одно и то же: поверхность стекла вокруг ее отражения затуманивалась. Все выглядело так, словно эта часть зеркала, не отражая ее собственную фигуру, чем-то заслонялась, пропуская свет к ней самой, а не к ее изображению. И вот мертвый, затянутый дымкой участок зеркала мялся, шел рябью, и вокруг и позади Джесси начинал формироваться новый образ, что-то вроде зрительного эха, как бы наброшенного ей на плечи, разбухающего тенью таинственного гуманоида у нее за спиной, с намеком на неровные кривые наросты на каждом плече наподобие крыльев.

– Вот тут, Джесси, нужно выждать. Не спугни его. Дождись подходящего момента и спроси его имя.

Одна из них, по глубокому убеждению Сабины, вцепилась в ее мужа, а вторая занялась ее дочерью. Не исключено, что и в том и в другом случае виновницей окажется одна и та же особа. И Сабина решила понаблюдать за обеими.