— Фэлкону требуется ваша помощь, — обратилась к нему Алисия.

Бушмен перестал чмокать.

— Кто вы?

— Она со мной, — пояснил Джек. До поры до времени ему не хотелось говорить, что он привел с собой копа. — Фэлкон просил вернуть ему ожерелье.

— Вы разговаривали с ним? — спросил Бушмен.

— Он попал в большую беду и сказал, что ему очень нужно его ожерелье, — уклончиво ответил Джек.

На лице у Бушмена проступило озабоченное выражение.

— Должно быть, она вернулась.

— Кто вернулся?

— Та женщина, о которой я вам говорил. Я-то думал, что это очередная бомжиха из Майами. Но Фэлкон объяснил мне, что к чему. Она не из наших, другая. Одна из тех.

— Одна из тех?

— Да, парень. Они продолжают возвращаться, не знаете, что ли? С ними нельзя обходиться по-доброму. И верить им на слово тоже нельзя. Они никогда не перестанут.

— Это в каком же смысле? Чего не перестанут?

— Не перестанут искать дом.

— Какой такой дом?

Бушмен бросил взгляд через плечо, словно опасаясь, что его могут подслушать, а затем шепотом произнес:

— La casa de la bruja.

— Ведьмин дом? — переспросила Алисия.

Джек тоже успел перевести эту фразу, но Алисия озвучила ее быстрее.

— Не так громко, леди. Не то они нас услышат, — поморщился Бушмен.

— А кто, собственно, живет в ведьмином доме? — поинтересовался Джек.

— Там никто не живет. Просто все они стремятся туда попасть.

— Кто и куда стремится попасть?

— Вы знаете кто. Те, о ком мы говорили в прошлый раз. Исчезнувшие.

Время поджимало, и Джек было подумал, что Бушмен, вновь заведя этот бессмысленный разговор, понапрасну его расходует. Однако когда тот упомянул об исчезнувших, адвокат изменил свое мнение и решил попытаться извлечь из этого бреда хоть что-то рациональное.

— Бушмен, если бы я сказал вам, что Фэлкон дал мне задание, и там, куда я приехал, меня ждала записка на испанском языке, которая гласила: «Где исчезнувшие»? — то вы смогли бы ответить на этот вопрос?

— Конечно, смог бы. Они в la casa de la bruja. Неужели вы, приятель, ничего не поняли из моих слов?

— Нет, — медленно покачал головой Джек. — Я очень хотел бы понять, но, если честно, у меня совершенно нет времени на разгадывание ребусов. Нам с этой леди нужно получить ожерелье Фэлкона.

— Теперь оно принадлежит мне.

— Фэлкон сказал, что хочет его вернуть.

— Очень жаль. Но он отдал его мне.

— Что вы хотите за него?

— Оно не продается.

— Но должно же быть что-то для вас ценное.

Бушмен обдумал его слова. Потом посмотрел на Алисию и ухмыльнулся.

— Мне очень хочется посмотреть на ее сиськи.

— Нет проблем, — пожала плечами Алисия.

— Правда? — не поверил Бушмен.

— Ясное дело. — Она сунула руку в карман жакета и вытащила свой полицейский значок. — Но может, этот предмет заменит вам созерцание обнаженной плоти?

Бушмен сглотнул образовавшийся в горле клубок.

— Итак, гоните это чертово ожерелье. И побыстрее, — прикрикнула Алисия.

Тео озабоченно наблюдал, как Наталия обрабатывала рану на ноге подруги. Та все еще находилась в ванной, и Наталия стояла перед ней на коленях на залитом кровью кафеле. Тео и захваченный Фэлконом еще один заложник-мужчина сидели на полу в комнате перед открытой дверью ванной и видели все, что там происходит. Руки у них были связаны, и они опирались спиной о стену. Фэлкон, связав их, вновь принялся расхаживать взад-вперед. Хотя он сильно потел, простейшая мысль о том, чтобы снять пальто, похоже, не приходила ему в голову. Тео тоже исходил потом: в комнате с каждой минутой становилось все жарче. Из-за отсутствия вентиляции воздух стал тяжелым и спертым, и дышать было все труднее. Казалось, будто вдыхаешь воздух, уже побывавший в чьих-то легких.

Насколько помнил Тео, вся эта катавасия началась с пронзительного женского крика. Когда он ворвался в комнату вслед за Фэлконом, последний выстрелил в него, но промахнулся. Как теперь выяснилось, эта единственная, выпущенная почти наугад пуля пробила стену ванной и поразила находившуюся в ней девушку в бедро.

— Как она? — спросил Тео.

— Заткнись! — окрысился Фэлкон. Расхаживая по комнате, он все время что-то бормотал себе под нос, словно пытался облечь в слова, сформулировать какую-то мысль. Потом, осознав, что вопрос Тео имеет непосредственное отношение и к его положению, эхом повторил: — Как она?

— Пуля прошла по касательной, вспорола кожу и вырвала из бедра немного мяса, — пояснила Наталия, — но, по счастью, кровотечение уже остановилось.

— Хорошо, — кивнул Фэлкон. — Если кровотечение остановилось, это очень хорошо.

— Только при условии, что вместе с кровотечением не остановилось сердце, — пробормотал Тео.

— Заткнись! — снова рявкнул Фэлкон и посмотрел на Наталию: — Надеюсь, она дышит?

— Да, — ответила Наталия. — Когда рана заживет, на бедре останется уродливый шрам, но ее жизни, похоже, ничто не угрожает.

Тео, услышав ее ответ, подмигнул. Но Наталия находилась слишком далеко, чтобы услышать его шепот. Поэтому, когда Фэлкон возобновил хождение, он сквозь зубы, но довольно отчетливо произнес:

— Скажи ему, что твоей подруге нужен врач.

Фэлкон повернулся на каблуках и гаркнул:

— Я все слышал! Но мне не нужна здесь бессмысленная суета с врачами. Ты меня понял?

— А все-таки врач ей требуется, — настаивал Тео. — Посмотри, она практически без сознания.

— Я тут решаю, кому нужен врач, а кому нет. Надеюсь, ты не забыл, что ситуацию контролирую я?

Тео боялся перегнуть палку; но и не использовать ранение подруги Наталии к общей пользе заложников было бы глупо.

— Может, отпустишь раненую, приятель? У тебя и без нее останутся целых три заложника. Как-никак речь идет об огнестрельном ранении из крупнокалиберного пистолета. Кровотечение, возможно, у нее и остановилось, но нельзя сбрасывать со счетов и полученный при ранении шок. Она может впасть в кому, а ведь тебе такого рода неприятности не нужны, верно?

Фэлкон застыл. Похоже, он всерьез обдумывал сказанное.

— Тебе просто необходимо от нее избавиться, — добавил Тео.

— Я сам знаю, что мне необходимо. Так что не пытайтесь меня учить. Всем заткнуться и держать рты на замке!

Однако Тео нарушил запрет: