Андрей ждал Олесю. Она приходила к нему каждый день, чем несказанно радовала. Одно ее присутствие обладало большим лечебным эффектом, чем весь курс терапии в целом… Он ждал Олесю, но пришла Вика.

– Ты зачем здесь? – обеспокоенно спросил Андрей.

– Проведать тебя. Разве нельзя? – удивилась она.

– Сейчас Олеся придет.

– Ну и что? Я же по делу к тебе пришла… Ты в курсе, что творится у вас в тюрьме?

– Нет.

Сегодня утром к Андрею приходили Бугримов и Лыпарев, врач не разрешил им говорить на волнующие темы, поэтому о служебных делах не было сказано ни слова. Общие фразы, добрые пожелания, все такое прочее.

– Коваль умер, – с упреком в голосе сказала Вика.

Андрею пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, кто это такой.

– Да, ты о нем хлопотала…

– А ты его не уберег.

– Претензии принимаю с шестнадцати до семнадцати ноль-ноль, по вторникам, после полного выздоровления. Хоть бы спросила, как я себя чувствую, – упреком на упрек ответил он.

– Я спрашивала, у врача. Состояние стойкой ремиссии, гематома почти рассосалась… Может, тебя удивляет, что я про инцидент с аварией не спрашиваю? Так я в курсе. Знаю, кто дело ведет, в каком состоянии оно находится.

– В каком?

– В дохлом… Машину нашли, водителя нет. И не найдут, потому что машина в угоне была. И угнали ее незадолго до того, как было совершено покушение…

– Покушение?

– А ты как думал. На тебя покушались, Андрей. Два раза покушались… Первый раз хотели покалечить, второй – убить.

– Почему ты так думаешь?

– Смотрела материалы дела. В первом случае тебя ударили по голове не очень жестким предметом. Следствие предполагает, что это была резиновая дубинка. А во втором случае на тебя наехал куда более жесткий предмет. Свидетели видели, что машина мчалась прямо на тебя, не сбавляя ход. И если бы ты не подпрыгнул, мы с тобой сейчас не разговаривали… Что ты мог знать такого, за что тебя можно было бы убить?

– Спроси что-нибудь полегче… Ты что-то про Коваля говорила.

– Да, умер он… Ты попал в реанимацию, а через три дня он умер. Что это, совпадение это или злая закономерность?

– Не знаю. Мне про это ничего не говорили… Отчего он умер?

– Угадай.

– Неужели острая сердечная недостаточность?

– Точно. А Вадим никогда не жаловался на сердце. Равно, как и Гоша…

– В тюрьме происходит что-то невероятное, – раздумывая сказал Андрей. – Сначала появляются призраки, затем умирают люди…

– Про призраков я слышала.

– Нет никаких призраков. Есть только грандиозная мистификация. Призраки вызываются с помощью специальных проекторов. К сожалению, я не успел получить о них подробную информацию… Нашел проектор, а в тот же день попал в аварию…

– Проектор нашел и сразу в аварию попал… Не здесь ли собака зарыта?

– Ты говорила, что муж твой знает человека, который может мстить его друзьям.

– Да, есть такой человек… Но Максим не знает, жив он или нет… Нет никаких следов…

– Кто он, фамилия, имя?

– Максим не говорит… Сказал только, что он сидел в вашей тюрьме, двадцать лет назад. Сказал, что над ним там очень издевались…

– Какое отношение к этому имели Карцев и Коваль?

– Не знаю… Максим боится сказать правду. Мне кажется, он тоже причастен. Он тоже боится…

– Чего боится?

– Сначала Карцев в тюрьме сгинул, затем Коваль, Максим боится, что теперь его очередь… Его пугает, что с ним такое же может произойти – сначала надругаются, а потом убьют…

– Но Карцева не убили. И Коваля тоже.

– Убили их. Умертвили. Есть яды, которые провоцируют сердечную недостаточность…

– Это слишком сложно.

– А проекторы? приведения? – спросила Вика.

– Еще сложней.

– Вот видишь… Я тебя, наверное, утомила?

Ее взгляд потеплел, линия твердо сжатых губ смягчилась.

– Извини, тебе плохо, а я с тобой так резко…

Ее рука нежно легла на плечо Сизова. Андрей промолчал. Сама должна догадаться, что это лишнее. А если не догадается… Приятное тепло ее руки, преступное, но волнительное ощущение…

Не хотел Максим Лежнев ехать в Рубеж: что-то невообразимое здесь творится. Сначала Гоша умер в тюрьме, затем Вадим. И у обоих отказало сердце, хотя ни у кого из них проблем с ним не было. Ясно же, что всех их сгубили нарочно… Но дела позвали его в родной город. Третий день он здесь. Страшновато, но дело делается…

Он сидел на диване, смотрел телевизор. Обстановка расслабляющая, но на душе тревожно. Почему Вика не с ним, почему не рядом? А ведь выходной день сегодня… Телефон пискнул в унисон минорному звучанию души.

Максим пугливо вздрогнул… Он слышал про тюремных призраков, Вика говорила, что после каждого их появления, погибает человек. Гоша умер, за ним Вадим… Максим уже наводил справки о Пермякове. Осудили его, отправили на зону, оттуда он подался в бега. Что если погиб после этого, что если его неприкаянная душа вернулась в Рубежную тюрьму? Что, если уже отомстила Гоше и Вадиму? Что, если он сейчас бродит по дому? Может, это не телефон пискнул, а призрак Пермякова дал о себе знать…

Трясущейся от страха рукой Максим взял телефон. Нет, привидение здесь ни при чем. Эсэмэска пришла.

«Люблю, жду. Андрей». Всего три слова, но каких!..

Не сложно было догадаться, от кого послание. Но Андрей – конечно же, Сизов – сбросил его не на тот телефон. Ошибся номером. Отправлял сообщение Вике, а попал к ее мужу…

Максим знал, где находится Андрей. Вернее, знал со слов жены. В больнице он. Но Вика могла и обмануть…

Он велел водителю готовить машину к выезду, быстро собрался, и отправился в путь. Помимо шофера с ним ехал еще и телохранитель. Не то сейчас время, чтобы пренебрегать дополнительными мерами безопасности.

Время не позднее, до вечерних сумерек еще далеко, но над городом нависли тучи – и на душе мрачно, и на улице. Но водитель не должен был ни о чем переживать, его дело сидеть за рулем. А он зазевался, и в воротах больницы едва не сбил красивую пепельную блондинку.

Девушка шарахнулась в сторону, возмущенно махнула рукой, в которой держала сумочку. И эта сумочка чиркнула по глянцевому боку «Хаммера».

– Вот коза! – вспалил водитель. Остановил машину, открыл дверь.

– Валера, что с тобой? – удивился Максим.

Он с интересом рассматривал девушку. Красавица. Но где-то он ее уже видел.