Все согласно закивали. Только Владик выступил:

– Меня сюда мама запихнула! – Выдержав взгляд доктора, парень исправился: – Но я тоже хочу. Пару раз очень сильно нарывался.

– Хорошо, – Николай Федорович кивнул, сделал еще один маленький шаг вперед и развел руки в стороны: – Тогда мы все должны поработать, и не только над собой. Организовать этот психологический лагерь было непросто. И мы все должны внести вклад в обустройство нашего быта. Только так мы достигнем максимального психологического эффекта. Алексей и Октябрина Аркадьевна расскажут, что нужно делать, и вы все сможете выбрать занятие по душе.

Я стоял в сторонке и ждал. Боялся, что меня отправят куда-нибудь в темный подвал, где водятся черви и чумные крысы. Мои опасения оказались беспочвенными. Специально для таких ни к чему не приспособленных нашлось простое занятие – таскать дрова и воду ведрами. В доме имелся газовый котел, но со слов Октябрины – обычная печка в сто раз лучше. А еще мне выпало работать с Олесей, чему я обрадовался. Мы сразу же разговорились:

– Почему ты не пошла на кухню чистить картошку с другими девочками?

– У них там классные чайные ложки. Меня нельзя к ним подпускать.

Два часа на свежем воздухе пролетели незаметно. Олеся постоянно рассказывала о своих приключениях. О том, как убегала от охранников в супермаркете и сидела в полиции вместе с каким-то бомжом. Мне приходилось постоянно спрашивать:

– И тебе было не страшно?

– Еще как! Но это же так классно, когда тебе угрожает настоящая опасность! Я к доктору Степанову пошла только из-за мамы, она очень волнуется. Ну, и когда вырасту, хочу стать доктором – хирургом.

– С клептоманией хирургом нельзя, – проговорил я.

– Именно! В операционной столько классных железных инструментов!

В общем, мне было весело таскать дрова в сарай, а потом из сарая в дом. Вернувшись в свою комнату, я завалился на кровать и блаженно улыбнулся. Про шахматы я вспомнил только перед самым ужином. Посмотрел на доску – кто-то снова походил за белых! Неизвестный противник вывел своего коня из-под удара и теперь угрожал моей пешке. Ход был сильным! Я даже не успел на него ответить – Октябрина позвала всех на ужин. За едой мои мысли бродили по шахматной доске. В промежутках между обдумыванием ходов я успевал сравнивать вкус здешней еды с бабушкиной готовкой. Он был как минимум не хуже! Что соответствует пяти звездам в любой ресторанной классификации. Что же все-таки делать с этой пешкой? Конечно, потеря одного пехотинца значила не много. Но только не в игре с таким сильным противником! В этой партии любое незначительное преимущество могло стать решающим. Я очнулся только возле корзинки со сдобными булочками. Мой мозг придумал достойный ответ и вернул меня в реальность. Олеся как раз прятала выпечку под свитер. Поймав мой взгляд, девочка показала мне язык:

– Хотела с тобой поделиться перед отбоем, но ты какой-то отмороженный.

– Просто обдумывал шахматный ход.

– Но ты ведь сам с собой играешь? – удивилась Кудряшка. – Неужели все так запущено?

– В том-то и дело, что не сам с собой! Кто-то заходит в мою комнату и двигает фигуры на доске. Играет он, кстати, отлично.

– Почему именно «он»?! – фыркнула Олеся. – Думаешь, девушки слишком глупы, чтобы играть в эти ваши фигурки?

– Нет, конечно! – воскликнул я. – Так это ты мой противник? Признавайся.

– Нет, – серьезно ответила Кудряшка. – Это точно не я. У меня твердая тройка с минусом по алгебре и антианалитический склад ума!

– Тогда кто?

Этот вопрос должен был обеспокоить меня раньше. Кто-то незаметно заходит в мою комнату. А вдруг он опасен? Мою опрометчивость могло оправдать только успешное лечение.

– Не знаю, – пожала плечами Олеся. – Может, человек с манией тайных шахматных партий?

– Очень смешно.

– Спасибо! Если снова захочешь поднять настроение, обращайся! – Кудряшка широко улыбнулась, и мне сразу расхотелось думать о плохом.

– Послушай, я вот что подумал – у Николая Федоровича был жуткий амулет в виде серебряного черепа. Он сказал, что взял его поносить у одного из пациентов на спор. Что, если этот самый пациент – любитель черепов – среди нас?

Олеся рассмеялась, сделала загадочное лицо и вытащила из кармана зловещий серебряный амулет.

– Этот, что ли? – спросила девочка и невинно захлопала ресницами.

Мне оставалось только кивнуть.

– Я его сперла в одном готическом магазине! А потом дала поносить доктору. Глупая безделушка, не более того.

– Ладно, – согласился я. – Как говорит Николай Федорович – иногда наши страхи абсолютно беспочвенны.

– Именно! – воскликнула Кудряшка.

– Булочку перед отбоем принесешь? – спросил я.

– Посмотрим на твое поведение. – Олеся подмигнула мне и вернулась на свое место.

У меня было отличное настроение. Не терпелось поскорее сделать ход. Допив чай, я поспешил к себе в комнату. На лестнице меня догнал Владик. Парень схватил меня за локоть:

– Слышь, мелкий, оставь Олесю в покое!

Я тогда вообще не понял, о чем речь. Раньше девочки не обращали на меня внимания и таких ситуаций не возникало.

– В покое? – переспросил я.

– Не строй из себя дурачка! – закричал Владик.

Его слова не содержали ничего, что помогло бы мне понять суть проблемы. Мой взгляд начал блуждать по сторонам. Вдруг я увидел нечто ужасное – кровь на ступеньках и чью-то разбитую голову. Видение было мимолетным, но я жутко испугался. Прямо как раньше, до лечения.

– Осторожно! Тут очень крутые ступеньки! – воскликнул я. – Можно упасть и разбить голову!

– Ты издеваешься, да? – Лицо Владика сделалось пунцовым.

Наверное, это был приступ агрессии, но я не мог оторвать взгляда от ступенек, где секунду назад была кровь. Нас услышали, внизу начали собираться ребята. Никто не успел вмешаться. Владик обернулся – резко и как-то неловко. Его нога соскочила со ступеньки. Парень покатился вниз по лестнице, руки и ноги бились о твердое дерево.

«Все, конец», – промелькнула у меня мысль.

Бедняга замер на нижних ступеньках. Кто-то из девочек громко охнул. Спустя одно долгое мгновение Владик приподнял голову, кряхтя встал и проговорил:

– Делай что хочешь, мелкий, только держись от меня подальше.

Все облегченно вздохнули. Кто-то рассмеялся. Я поспешил укрыться в своей комнате, еще раз посмотрел на доску и сделал заранее просчитанный ход:

– Не видать тебе моей пешки как своих ушей.

Мне не терпелось продолжить партию, но теперь я не собирался ходить за моего противника. Еще нужно было приготовиться к ночи – проверить батарейки в фонарике, запомнить все лампы и выключатели в комнате. Ночуя в незнакомых местах, я всегда рисовал схему всего электричества и вешал над кроватью. День на свежем воздухе дал о себе знать, и глаза у меня начали слипаться уже в десять часов.