– Поберегись! – раздалось откуда-то со стороны. Резко обернувшись, я увидела, как на дорогу выехал всадник. Он несся прямо на девушку, вышедшую из красивой высокой калитки. В ее руках была корзина, полная белья, закрывающая обзор. Одетая в форму горничной, она совершенно не смотрела в сторону надвигающейся гибели.

– А ну прочь, курица! – вопил всадник, несшийся на всех парах.

Но девушка с тяжелой ношей явно не восприняла это на свой счет.

Я сама не поняла как, но в три шага долетела до чужой служанки и, схватив за локоть, буквально выдернула из-под копыт ненормального седока!

Корзина с бельем при этом выпала из рук горничной прямо на мостовую, а всадник промчался дальше, костеря уже нас обеих.

– О боже, мисс! Что вы наделали?! – Спасенная вместо благодарности принялась охать и ошалело осматриваться: – Хозяйка меня теперь убьет! Ее простыни!

– Если бы вас сейчас сбила лошадь, убивать ей было бы некого, – хмуро отозвалась я. – Вы хоть видели, куда шли?

– Я? Я… – Девушка растерянно хлопала глазами. В итоге взгляд ее замер, устремившись куда-то за мою спину. Спустя пару мгновений она опустила голову и виновато заканючила: – Простите меня, миледи Сомн! Я так виновата! Белье…

Услышав фамилию, я вздрогнула и медленно обернулась.

Ровно за моей спиной стояла строгая дама в идеально сшитом черном платье. В руках она держала зонт-трость, на который опиралась. Совсем как это делали мужчины! Полы ее шляпки с короткими полями были украшены темно-синими розами и низкой вуалью, а к воротничку была приторочена очаровательная брошь в виде бельчонка с орехом. Орех, к слову, был выполнен из бриллиантов, насколько я могла судить. А глаз бельчонка – изумруд. Мило, ничего не скажешь.

Пока я рассматривала даму, та занималась тем же в отношении меня, при этом бросая своей горничной следующее:

– Ты должна благодарить эту леди за спасение, Мэри! Я видела, как она буквально выдернула тебя с того света.

– Ну что вы… – скромно потупилась я. – Вы преувеличиваете.

Я говорила, а в голове одна другую сменяли параноидальные мысли. Как в огромном Карингтоне мне удалось столкнуться именно с Хельтрудой Сомн? Что это за магия такая?

Едва заметно я скосила взгляд на табличку ближайшего дома, из калитки которого и вышла горничная. Мои догадки сразу подтвердились: как бы я себя ни убеждала, но ноги сами привели по адресу, указанному в папке Фенира!

– О нет, я никогда ничего не преувеличиваю, – тем временем ответила мне женщина. – Это слишком большая роскошь с моим рациональным складом ума. Так как вас зовут, милая? Кого мне благодарить за спасение этой невнимательной девицы?

Она едва заметно приподняла трость, ткнув кончиком в сторону своей служанки. Девчонку было жалко, и все же я надеялась, что случай станет для нее уроком: витать в облаках вредно!

– Мисс Элизабет Чарльстон, – представилась я и с удивлением заметила, как лицо леди Сомн изменилось.

Готова поклясться, мой ответ ее поразил.

– Случаем, не дочь Грегори Чарльстона? – спросила она.

Я рассеянно кивнула.

– Святой Гоблин! Какая удивительная встреча! – На строгом лице леди Сомн возникло некое подобие улыбки, такой же строгой, как и весь ее внешний вид. – Я знала вашего отца и многим ему обязана, мисс Элизабет. Могу ли я пригласить вас на чашку чая?

Первой мыслью было отказаться. Но, чуть подумав, я согласилась. Когда еще представится такой шанс подобраться к одной из выживших после разлома? Да и упоминания о моем отце интриговали.

– С удовольствием приму ваше приглашение, – улыбнулась я.

– Мэри! – окликнула леди служанку, собиравшую белье на мостовой. – Хватит там ползать! Брось эти тряпки, или ты действительно думаешь, что я стану спать на простынях, извалявшихся на брусчатке Карингтона?! Теперь ими разве что полы мыть. Иди немедленно в дом и принеси чай с марципановыми пряниками.

– Слушаюсь, миледи, – испуганно пискнула девушка, окончательно опуская взгляд и убегая в черный ход для прислуги, при этом забирая с собой полупустую корзину.

Меня же полностью увлекла в разговор леди Сомн.

Бодро подхватив под локоть, она уверенно повела меня к парадному входу, по пути вещая:

– У вас взгляд отца, Элизабет. Такой же умный и цепкий, сразу видно – далеко пойдете. Жаль, я не знала вашу матушку, уверена, она была достойной женщиной.

– Спасибо…

– Ничего, что я называю вас по имени, без этих светских прелюдий? Все время повторять “мисс Чарльстон” утомительно в моем возрасте, милая. Если позволите, могу я перейти на более простое “ты”? Это значительно облегчило бы нам жизнь. Правда ведь?

– Да, конечно, – не смогла отказать я, – если вам так удобнее, миледи.

– Для тебя можно просто – миссис Хельтруда.

Я кивнула, поражаясь силе внушения, свойственной новой знакомой. Она захватывала внимание целиком, полностью отбирая бразды правления в свои “слабые женские” руки с первых же минут общения.

В доме у входа нас уже ждал дворецкий, он же помог госпоже Сомн с зонтом и шляпкой. А я лишний раз убедилась, что передо мной та самая женщина с фотографии: об этом свидетельствовали темные короткие волосы, хваткий взгляд и полуулыбка, блуждающая на губах.

– Могу ли я узнать, что вас связывало с моим отцом? – уже в гостиной за чаем спросила я.

– Конечно. Хотя мне подумалось, ты могла быть в курсе той истории. Ты же слышала о Хольмуде?

– О разломе?

– Да, о нем. – Новая знакомая чуть поморщилась, повела правым плечом. – Тогда, как известно, выжило всего пять человек, и я одна из них. До инцидента я преподавала травологию в академии и была на очень хорошем счету. В доме есть масса наград… Хотя сейчас они пылятся на чердаке, чтобы не мозолить глаза и не напоминать лишний раз о той трагедии и ее последствиях.

– Последствиях? – переспросила я, заметив нежелание миссис Хельтруды говорить о важных для меня моментах. – Значит, вы выжили, но на этом история не закончилась?

– Так и есть. – Хозяйка дома снова повела плечом, после чего сказала холодно: – После возвращения от моего дара не осталось ни следа. Изнанка забрала из меня всю магию. Без остатка. Ты знаешь, об этом пишут в книгах – если кто и попадает на ту сторону, то назад он вряд ли вернется с прежними способностями. Вот и я… После курса реабилитации мне пришлось научиться жить в нашем мире заново, уже без дара.

– Мне очень жаль… – тихо произнесла я, нутром чуя, что тема для миссис Сомн болезненная.

– Не нужно меня жалеть, – одернула женщина. – Жалость – последнее дело, Элизабет! Она не только не помогает, а напротив – вгоняет в еще большую тоску, а после и в гроб! В те годы многие на мне поставили крест. Потеря магии для такой, как я, – это почти инвалидность. Однако твой отец так не считал.