По-видимому, не случайно, что с конца XIX в. по начало XX в. был период поразительного научного прогресса в биологии и физике. В это время в физике появилась теория относительности и повсеместно распространялись новейшие технологии, такие как электрическое освещение, телеграф и автомобиль. Широкая публика постепенно принимала теорию эволюции Чарльза Дарвина (Гальтон был двоюродным братом Чарльза Дарвина), и стали известны классические генетические опыты Грегора Менделя, остававшиеся забытыми на протяжении предыдущих нескольких десятков лет. Томас Морган с коллегами, работая с дрозофилой, установили фундаментальные принципы наследственности, за открытие которых они потом получат Нобелевскую премию. В эти времена «позолоченного века» стремительно росла численность населения, усилилась конкуренция за природные ресурсы, увеличилось этническое разнообразие, а заодно выросло и социальное неравенство.

Гальтон определил евгенику как «саморегуляцию человеческой эволюции»{56}. И как физика применяется в инженерном деле, методы социальных наук должны были использоваться в евгенике. Основной целью евгеники было использовать поразительные научные открытия того времени во благо, содействуя более высокой скорости размножения людей с желательными чертами, но у нее была и обратная сторона: с помощью евгеники предполагалось снижать воспроизводство людей с признаками, которые считались менее желательными. Кроме того, евгеника была способом научно обосновать расовые и классовые предрассудки.

К началу XX в. евгеника получила признание в Северной Америке и Европе. Чтобы не позволить «нежелательным» людям иметь детей, предлагалось использовать методы стерилизации, такие как гистерэктомия и вазэктомия. Обсуждалась даже идея стерилизовать людей с полной цветовой слепотой. Евгеника не была движением фанатиков, она была актуальной социальной философией и часто воспринималась как прогрессивная научно обоснованная идея. В 1913 г. президент Теодор Рузвельт писал известному стороннику евгеники Чарльзу Давенпорту: «Когда-нибудь мы поймем, что первейшая обязанность, важнейшая обязанность хорошего гражданина правильного типа – оставить после себя на земле продолжение своего рода. Неправильные типы использовать не надо»{57}.

Сегодня лаборатория Колд-Спринг-Харбор на Лонг-Айленде – культовое место для генетиков, там по-прежнему происходят самые современные генетические открытия, но раньше это был главный центр американских евгенических «исследований». В 1910 г. там был открыт Государственный евгенический архив, его работу финансировали Рокфеллеры и Институт Карнеги{58}.

Уинстон Черчилль поддерживал британскую евгенику, беспокоясь о том, как Англия сможет конкурировать с растущей мощью Германии. Он предложил использовать новейшую технологию той эпохи – рентгеновские лучи для эффективной стерилизации нежелательных для размножения, например психически больных и инвалидов (заболевания которых предположительно, но необязательно имели генетические причины){59}. Евгеника стала научной дисциплиной во многих колледжах и университетах, и это придало ей респектабельность. Среди известных и уважаемых общественных деятелей, поддержавших евгенику, были экономист Джон Мейнард Кейнс (руководитель Британского евгенического общества), Лайнус Полинг, Джордж Бернард Шоу (евгеническая философия обсуждается в его классической пьесе «Человек и сверхчеловек»), Герберт Уэллс, Александр Белл и Оливер Уэнделл Холмс.

Пожалуй, самый печально известный случай практического применения евгеники в США – это история с принудительной стерилизацией по приговору суда, когда в 1927 г. в Верховном суде было рассмотрено дело «Бак против Белла». Мать Керри Бак была афроамериканкой без образования и с медицинским диагнозом «слабоумие», ее содержали в колонии штата Вирджиния для эпилептиков и слабоумных. Керри была подростком и воспитывалась в приемной семье, поскольку ее мать содержалась в лечебном учреждении. Дальний родственник ее приемной семьи изнасиловал ее, и она родила дочь. Непонятно, из-за генетических причин или нет, дочка Керри отставала в развитии, и в шесть месяцев ей диагностировали слабоумие{60}. Впоследствии мать Керри обследовали местные врачи и поставили ей диагноз «наследственное слабоумие». Хотя Керри тоже не хватало образования, она хотела выйти замуж и иметь семью, поэтому сопротивлялась принудительной стерилизации, и было несколько судебных слушаний и апелляций. Одним из назначенных судом защитников оказался Обри Строд, юрист, известный тем, что поддерживал евгенику и был поэтому не вполне беспристрастен.

В 1927 г. дело дошло до Верховного суда США. Суд вынес решение против Бак, поддержав ее стерилизацию, чтобы она не могла больше иметь детей. Принимая историческое решение по делу «Бак против Белла» сторонник евгеники и главный судья Оливер Уэнделл Холмс поддержал принудительную стерилизацию людей, имеющих родственников с наследственной задержкой умственного развития, своей печально известной фразой «достаточно и трех поколений имбецилов»{61}. В постановлении суда говорилось, что «лучше дать обществу возможность ограничить в правах тех, кто явно не подходит для продолжения рода, чем дожидаться, пока их дегенеративные отпрыски окажутся на скамье подсудимых или умрут с голоду из-за своей имбецильности».

США были мировым лидером в области евгеники. В период с начала века и до 1981 г. на основании евгенических законов примерно 65 000 американских граждан более чем из 30 штатов были принудительно стерилизованы без их согласия. Калифорния возглавила Американское евгеническое движение, стерилизовав за эти годы около 20 000 жителей штата. В 1930-х гг. Адольф Гитлер ссылался на Американскую программу стерилизации в Калифорнии в качестве примера того, как крупномасштабные евгенические решения, и в том числе принудительная стерилизация нежелательных лиц, могут быть эффективно реализованы.