Внимательнее осматриваю местность, ищу, куда он мог запрятать седельные сумки и оружие. Но чёртов косторез умён. Он даже лошадиные сёдла куда-то спрятал, чтобы я точно не смогла убежать. Внимательнее разглядываю свой бок: работу он проделал хорошую. Снова проверяю узлы на руках и пытаюсь ослабить их зубами. Даже если я не смогу придушить его сейчас, то он верно подметил:

Ещё не вечер.

Челюсти уже начинают ныть, но я упрямлюсь. Бросаю взгляд на костёр, подумываю воспользоваться огнём, но велик риск ожогов или ещё хуже: я сама могу загореться. Пошатываясь, встаю на ноги и подхожу ближе к готовящейся еде. Игнорирую манящий запах супа и шарю руками в траве вокруг, вспомнив, что Ирай резал овощи ножом. Но треклятый Морок даже такое короткое лезвие предусмотрительно унёс с собой.

Вновь выпрямляюсь, побеждённо выдыхая. С раненым боком я не смогу ехать верхом без седла и тем более со связанными руками. Возвращаюсь к дубу, неподалёку от которого спала. Пока Ирая нет, тру верёвки о ствол – дело сложное, отчасти бесполезное, и пару раз я едва не задеваю кожу на запястьях, но покорно сидеть тоже не намерена.

Меня отвлекает плеск воды в спокойной реке. Слева совсем маленькая, но заводь, и течение практически отсутствует. Я прекращаю попытки освободиться, чувствуя пульсацию в боку. Не стоит усердствовать, мне нужно поправиться. Сосредотачиваю всё внимание на поверхности воды, и спустя минуту звук повторяется. На глади в стороны расходятся круги. Это может быть рыба, но интуиция подсказывает мне другое.

– Эй ты! Вылезай, – спокойно зову я, а когда существо не реагирует, отхожу к пледу и сажусь на него, чтобы представлять как можно меньше угрозы для нечисти. Сейчас мне пригодится любая помощь. – Вылезай, хочу кое о чём попросить.

В этот раз русалка показывает свою макушку и высовывается из воды по нос. Совсем не замечаю зелени в её светлых волосах, серые глаза с интересом меня разглядывают. Юная и любопытная. Мне подойдёт. Русалка что-то говорит, но наружу вырываются только пузыри. Понимая ошибку, она высовывает всю голову над водой.

– Ты Мара? – интересуется она.

– Верно.

Нечисть тут же поднимает брызги, опять отплывая от берега подальше, хотя я даже не дёргаюсь в её сторону.

– Мне нужна помощь.

– О-о-о, – русалка попадается на мою уловку, заинтригованная таким поворотом. – Тебя кто-то связал? Ты хочешь, чтобы я развязала?

– Ты можешь?

– Нет, – та усердно мотает головой, распространяя новые волны вокруг себя.

Я шикаю на неё и бросаю нервный взгляд в сторону леса, куда ушёл Ирай. Русалке стоит вести себя тише.

– У меня нечем, но могу отвести тебя к сёстрам, и они точно помогут.

Я закатываю глаза в ответ на её с виду невинное предложение. А почти детская, робкая улыбка, наверное, любому смертному глупцу покажется очаровательной. Только загвоздка в том, что она предлагает утащить меня к своим сёстрам на дно реки.

– Обойдусь, – бросаю я, но через пару секунд сама одариваю русалку сладкой улыбкой. – Но у меня есть спутник. Вот он бы не прочь познакомиться с твоими сёстрами. Блондинки ему нравятся.

Пытаюсь улыбаться ласково, но когда вспоминаю Иванов день и отношения Ирая с многочисленными светловолосыми девушками, левый уголок моего рта нервно дёргается. Вряд ли русалка сможет справиться с Мороком, но искупаться ему не повредит.

– Правда?! – тут же воодушевляется нечисть. – И ты не против?

– Правда. Забирай его к себе и щекочи со своими сёстрами, сколько влезет.

Не понимаю, что у русалок за любовь к щекотанию людей – очень странный способ убийства. Щекотать до смерти. Не уверена, возможно ли это, скорее большинство просто тонет, отправляясь в гости к «сёстрам» русалок, подобных этой.

Мёртвая девчушка отвечает мне заговорщической улыбкой, словно мы подружки, и скрывается под водой. Я устало откидываюсь на ствол и прикрываю глаза. Сердце бьётся предательски быстро, и я не понимаю: это от травм или я отчего-то нервничаю.

* * *

Ирай возвращается только через пятнадцать минут с огромной охапкой хвороста. Суп уже вовсю кипит, и косторез сбрасывает ношу рядом с костром.

– Всё ещё здесь, – не спрашивает, а скорее утверждает Морок, бросая на меня насмешливый взгляд.

– Всё ещё здесь, – кисло соглашаюсь я.

Косторез присаживается на корточки перед огнём, спиной к заводи, берёт ложку и помешивает суп. Пробует его на вкус, смешно морщит нос. Ему что-то не нравится, и он добавляет ещё каких-то трав. Ирай выглядит странно. Если он действительно Морок и часто живёт без удобств, путешествуя, то его не должен волновать вкус еды. Главное, чтобы было сытно, горячо и помогло набраться сил. Однако Ирай хочет не просто сытно, но и вкусно. Едва не даю себе пощёчину, чувствуя, как бессознательно улыбаюсь, наблюдая за его движениями. Тут же стираю все следы веселья со своего лица.

– Немного пресный. У меня было мало соли, но, думаю, травы улучшат вкус, – говорит он вслух, подтверждая мою догадку.

Он не смотрит на меня, но, вероятно, замечает пристальное внимание. Я ничего не отвечаю, краем глаза подмечая движение в воде. Специально сохраняю безразличное выражение лица. Русалка поразительно бесшумно выбирается из воды, преодолевает расстояние до Ирая за несколько секунд. Как есть, с мокрыми длинными волосами и влажным белым сарафаном, прилипшим к телу, она бросается на спину костореза, прижимается грудью и обхватывает его за шею.

Типичное поведение русалки – нападать со спины. Сейчас она ему что-нибудь нашепчет, и тот покорно пойдёт за ней в воду, очарованный её большими глазами. Конечно, это ненадолго. Как только вода попадёт в нос, чувство самосохранения перевесит дурман сладких речей нечисти, и тогда ей достанется от костореза.

Не успеваю даже насладиться мыслями, предвкушая барахтающегося Ирая в воде, как лицо Морока мрачнеет. Любой намёк на недавнюю улыбку сходит на нет. По моей спине проходят мурашки от его сужающихся зрачков и немигающего взгляда. От раздражения он весьма быстро приходит в холодную ярость, и я готова поклясться, что белки его глаз становятся серыми.

Тело всегда быстрее разума чувствует опасность. Моё сердцебиение ускоряется само собой, ладони потеют от ощущения, что в нашей компании объявился хищник – и это вовсе не русалка.

Ирай лёгким движением распрямляется. Русалка ойкает и пугливо цепляется за широкие плечи костореза, но по сравнению с ним она будто тринадцатилетний ребёнок. Девчонка растерянно болтается в воздухе, не доставая до земли. Пытаясь не упасть, обхватывает его торс бледными ногами, а Морок стоит, напряжённый как статуя, и смотрит прямо перед собой.

– Слезай, – угрожающе низко говорит Ирай.

Он не кричит и даже не повышает голос, но русалка моментально отпускает его и валится на траву. Она дрожит всем телом, с ужасом вглядываясь в свою жертву.