Во второй половине дня со своих позиций начали отходить боевые части 129-й и 161-й пехотных дивизий, взрывая за собой мосты, разрушая объекты городской инфраструктуры и поджигая здания. К 22:00 вывод основных сил 129-й пд из Калинина был завершен, ночью дивизия уже занимала новую линию обороны согласно приказу[341].

Реальную возможность помешать выводу немецких войск из города 15 декабря имели соединения 29-й армии, наступавшие на Даниловское. Однако 246-я сд и приданные ей части были изолированы в Красново контратаками подразделений 110-й пд вермахта, а 252-я сд, начав утром наступление на Опарино и Рябеево, так и не смогла сломить сопротивление противника в этих опорных пунктах[342].

Красноармеец перед табличкой с датой захвата Калинина частями вермахта.

В середине дня И. И. Масленников, получив указания И.С. Конева действовать «решительнее и смелее», потребовал от комдивов лично руководить боем своих частей, угрожая судом в случае невыполнения боевого приказа[343]. Штаб КФ, получив данные об отходе немцев из Калинина, также требовал решительных действий. По словам начальника штаба фронта, «противник сжигает город Калинин, грабит его и уходит из него»[344]. В свою очередь, штаб армии потребовал от 243-й сд, позиции которой находились непосредственно в черте города, усилить разведку и наблюдение, чтобы не упускать отступавшего противника, а преследовать и уничтожить его[345].

Советские стрелковые подразделения в центре Калинина.

Следует подчеркнуть, что советских бойцов и командиров, сражавшихся на подступах к Калинину, сложно упрекнуть в отсутствии мотивации или боевого духа. Для того чтобы идти вперед, им, как правило, не требовались окрики вышестоящего руководства. Проблема заключалась в том, что по другую сторону фронта также находился мотивированный и, что самое главное, гораздо более опытный и подготовленный противник, еще не отвыкший от вкуса больших побед. В декабре 1941 года немецкая пехота, владевшая самыми современными тактическими навыками, включая самостоятельные штурмовые действия и тесное взаимодействие с самоходными орудиями, при поддержке мощного и хорошо организованного артиллерийского огня ещё могла решать такие задачи, которые советским стрелковым частям были просто не под силу. Кроме того, дополнительным стимулом сражаться и постоянно переходить в контратаки для немцев выступало ощущение, что дивизии, прорывавшиеся из Калинина, выходили буквально «по лезвию бритвы», когда от удержания конкретной деревни или небольшого отрезка дороги зависела судьба целых соединений.

Так или иначе, к концу дня 15 декабря противнику удалось уйти из западни, которую ему готовили армии Калининского фронта. Впрочем, формально областной центр еще оставался в руках частей 9-й полевой армии.

Поздним вечером 15 декабря командующий войсками 31-й армии генерал-майор В.А. Юшкевич отдал своим соединениям новый приказ (№ 43), согласно которому в наступление с 11:15 16 декабря должна была перейти даже находившаяся до этого в обороне 256-я сд (правда, днем ранее ее подразделения пытались атаковать Греблево, но безуспешно). Приказ требовал не выпустить из Калинина «ни одного немецкого солдата». Ось наступления 250-й сд теперь смещалась в сторону Неготино, а 247-й сд и 143-го отб – в сторону Лебедево. Свежая 359-я сд при поддержке 159-го отб нацеливалась на Кривцово, перед этим дивизия должна была выйти на фронт Лебедево, Курово. 54-й сд с 6-м олб предписывалось занять Андрейково, не допустив отхода противника через этот населенный пункт на юг. От 262-й сд приказ требовал освободить Квакшино, перехватив тем самым Волоколамское шоссе[346].

Разрушенный железнодорожный вокзал Калинина.

В 04:08 И. С. Конев указал командарму «сейчас же всеми силами перейти в решительное наступление… чтобы сломить сопротивление врага и захватить город Калинин, не допустив отхода противника на Даниловское и Никулино, Рязаново»[347]. Судя по содержанию переговоров, командование Калининского фронта ещё не знало о выходе основных сил 129-й и 161-й пехотных дивизий из города.

Советские кавалеристы на площади Ленина. Обращают на себя внимание полностью уцелевшие городские фонари на столбе.

К этому моменту 256-я сд уже заняла Колесникове и Митяево, встречая лишь сопротивление арьергардов. К 11:00 части дивизии, с трудом и не без потерь преодолевая многочисленные минные поля, вышли на линию Большие Перемерки, Боровлево[348].

Одновременно в северной части Калинина начала наступление 243-я сд 29-й армии. В 3:15 подразделения 906-го сп вышли на северный берег Волги. В 7:15, перейдя реку по льду, они уже были на бульваре Ногина, и захватили там двух пленных из состава 8-й роты 336-го пп 161-й пд вермахта. К 10:00 советская пехота достигла юго-западных окраин города в 500 метрах севернее Мамулино. 912-й сп, пройдя из Затверечья через набережную Степана Разина, к 8:40 подошел к железнодорожному вокзалу. К11:00 подразделения полка вышли на южную окраину Калинина.

Красное знамя над освобожденным Калинином.

910-й сп, встречая сопротивление арьергардов 129-й пд, к 7:15 достиг Советской площади, в 8:40 захватил одного пленного из 8-й роты 427-го пи 129-й пд, а уже в 9:45 вышел на юго-восточную окраину города. С 11:00 дивизия генерала Поленова не имела соприкосновения с противником, даже в форме арьергардных боев. Всего за первую половину дня дивизия отчиталась о семи взятых пленных[349].