В связи с поступлением новых указаний штабу 31-й армии пришлось срочно менять все планы. Приказом № 41, подписанным в 09:30, наступление переносилось на 14:00. Согласно документу, оборонявшаяся 256-я сд передавала свой 930-й сп соседней 250-й сд, которая, освободив Аксинькино, теперь должна была наступать на Мозжарино, Лебедево, то есть фактически в противоположном направлении по сравнению с предыдущим приказом. 247-й сд предписывалось наступать от Гришкино на Раслово, Курово, а затем на Мамулино. Кардинально поменялась и задача 119-й сд, которая силами 920-го сп должна была занять Обухове, а остальными частями – район Салыгино, Бурашево. От 54-й кд приказ требовал выйти в район Трояново, а затем Никулино, не допуская отхода противника на юг. Задачи 262-й и 5-й сд не претерпели существенных изменений, так как Ставка этого не требовала[275].

Таблица 6.

Боевой и численный состав 31-й армии по состоянию на 13.12.1941 г.*

* ЦАМО РФ. Ф. 386. Оп. 8583. Д. 38. Л. 84.

Для того, чтобы понять, какими средствами располагало командование 31-й армии для реализации задуманного, можно оценить боевой и численный состав её частей и соединений на 13 декабря.

В целом, 13 декабря в наступление должны были перейти дивизии с изрядно поредевшим боевым составом. Ко всем их проблемам прибавилась штабная неразбериха со сменявшими друг друга указаниями вышестоящих инстанций.

Именно в этот момент противник нанес удар силами 251-й ид. На её левом фланге в направлении Салыгино, Гуськино наступал 451-й пи, в центре 459-й пп атаковал на Игнатово, правее действовал 471-й пп. Пехоту поддерживали штурмовые орудия 3-й батареи 189-го дивизиона.

Для частей 247-й сд, готовившихся к наступлению, немецкий контрудар оказался полной неожиданностью. Утром они были отброшены от Гришкино, а уже к полудню подразделения 459-го пп полностью заняли Игнатово. В 13:30 штаб 247-й дивизии, располагавшийся в 1 километре севернее Игнатово, подвергся атаке 3-го батальона 459-го пп, идентифицированного в советских документах как «группа автоматчиков». В ходе боя комбриг А. Н. Рыжков был ранен, а представитель штаба армии майор К. С. Шах погиб[276]. Штаб дивизии отошел в Никифоровку, потеряв управление частями. Одновременно 471-й пп разгромил артиллерию 247-й сд, уничтожив расчеты 2-й батареи артполка и захватив 6 76-мм орудий.

После этого подразделения 471-го пп при поддержке штурмовых орудий атаковали в направлении Марьино. Вначале их продвижение шло не слишком быстро из-за советских «стрелков на деревьях» (одна из многочисленных версий «кукушек», популярных по обе стороны фронта) и необходимости вступать в ближний бой с отельными группами красноармейцев в лесистой местности. Однако, как выяснилось позже, занятые днем ранее с огромным трудом частями 119-й сд населенные пункты Марьино и Щербинине… просто не оборонялись. В данном случае перегруппировка полков дивизии, предписанная приказом штаба армии № 40, имела фатальные последствия. Оставив Марьино и Щербинино, штаб дивизии поручил закрепиться в них «специальным командам из тыловых и спец, подразделений полков»[277].

Судя по всему, после ухода стрелковых полков никакой обороны населенных пунктов организовано не было, и «группы автоматчиков» противника легко их заняли, после чего частям 119-й сд пришлось разворачиваться назад и снова штурмовать немецкие опорные пункты.

Реакцию советских штабов на происходившие события сложно назвать быстрой. В 14:00 штаб 31-й армии сообщил начальнику штаба фронта о «появлении автоматчиков в районе Игнатово, где в лесу находился КП Рыжкова. Рыжков якобы ранен, данные еще не проверены, отдается распоряжение о выдаижении в данный район лыжников». На вопрос о готовности соединений и частей армии к наступлению по приказу № 41 А.А. Кацнельсон получил бодрый ответ: «Все в порядке, за исключением автоматчиков»[278].

Впрочем, наступление 251-й пд вермахта развивалось успешно далеко не на всех участках. 451-му пп так и не удалось взять Гуськино, его подразделения продвигались крайне медленно. Во многом такому развитию событий способствовало наличие на данном участке танков 159-го отб. Усиленные лыжниками 21-го батальона и пехотой 1-го сп 247-й сд, танкисты перешли в контратаку на Игнатово, отбросив оборонявшийся на дороге между Гуськино и Игнатово взвод немецких противотанковых орудий. Немцы отметили прорыв двух танков, что заставило усилить противотанковую оборону населенного пункта. Одной из «тридцатьчетверок», вероятнее всего, командовал парторг 159-го отб старший политрук С.Д. Николаев[279]. Уже в ночь с 13 на 14 декабря сводный отряд завязал бои за Игнатово.

Тем временем 471-му пп 251-й пд удалось перерезать коммуникации 250-й сд, отрезав её штаб в Никифоровке от частей, изготовившихся к наступлению. Положение дивизии П.А. Степаненко осложнилось ещё и тем, что во второй половине дня против её полков начали наступление подразделения 254-го пп, подчиненного 129-й пд. Две роты 3-го батальона 254-го пп пересекли Тургиновское шоссе и устремились в восточном направлении, на фланге их поддержал 2-й батальон 255-го пп[280].

В этой сложной обстановке комдиву к 16:20 все же удалось наладить радиосвязь со своими частями и, не обращая внимания на угрозы с фронта и тыла, в 16:25 начать запланированное ранее наступление на Аксинькино[281]. Нужно отдать должное полковнику Степаненко, который явно учёл жестокие уроки событий недельной давности. Наступление его полков поддержали танки 143-го отб. Из 8 боеготовых машин (6 Т-34, 2 Т-60) в атаке, судя по немецким данным, участвовали 4[282].

Первые две атаки советских частей были отбиты 3-м батальоном 254-го пп, однако само по себе мощное давление на пытавшуюся ранее наступать немецкую пехоту заставило её к вечеру отойти на исходные позиции. При этом отмечались жалобы на отказы в работе пулеметов из-за замерзания механизмов[283]. К 21:35 922-му сп 250-й сд удалось занять 10 домов на восточной окраине Аксинькино[284], к полуночи в результате очередной атаки стрелки отбили у немцев еще два дома.