В воздухе зависают. Дальше двигаться не хотят. Раньше надо было признаваться, идиот, а не сейчас. Сообщение не решит проблемы. Да и мой глупый порыв с не менее глупым признанием тоже.

Нахожу номер Лики, нажимаю вызов…

“Ваш абонент находится вне зоны действия сети!”

— Твою мать! — смартфон со всей дури летит на пол.

Зверь внутри бушует, скалится.

Она выбрала его. Не меня. Не достоин, значит.

И снова фантазия, как этот старый хмырь трахает мою девочку.

— Чтоб ты сдох, ублюдок! — последнее, что произношу в пустой разгромленной комнате и опускаю голову вниз.

Я ее потерял…

Снова слышу хлопок двери и, не оборачиваясь, реву:

— Вон нахрен! Или я непонятно объясняюсь?

— О, да ты, я смотрю, решил интерьер сменить, — раздается спокойный голос за спиной. — Трахал я одну дизайнершу, подогнать?

— Руслан, — цежу сквозь зубы, — мне сейчас не до твоих шуток.

Оборачиваюсь и смотрю другу в глаза, чтобы он понял — меня сейчас действительно лучше не трогать. Не проняло его. Хотя слегка удивило. Спокойно подходит к перевернутому стулу, поднимает его и устраивается, закинув ногу на ногу.

— Что твоя охрана носится по офису с испуганными глазами? — снова совершенно спокойно задан вопрос. Даже с каким-то безразличием, от чего у меня еще сильнее закипает все внутри.

— Навешал им, чтобы не расслаблялись, — отвечаю, сжав кулаки, хотя зверь рвется в бой.

“Сиди тихо!” — мысленно командую, так как при Руслане лучше эмоции особо не проявлять.

Как бы потом не пожалеть…

— А я думал, что дело в Савелии, с которым я столкнулся в дверях, — пожимает мой друг плечами вроде бы равнодушно, но я слишком хорошо его знаю. Ни показное безразличие, ни эти равнодушные жесты на меня не действуют.

Бабам своим пусть демонстрирует, а меня за дурака считать не стоит.

— Ты что-то знаешь, — не спрашиваю, а констатирую, предчувствуя, что сейчас в мой гроб забьют последний гвоздь.

— Я вообще кладезь информации, — криво усмехается, не отводя взгляда. — Но тут я не знаю, насколько это важно… Хотя нет, очень важно, только не хватайся сразу за пушку, — видя, что у меня глаза кровью наливаются, предупреждает Руслан. — И гонца с такими вестями с головой оставь.

— Да ты издеваешься!!! — снова закипаю, прожигая невозмутимого друга взглядом.

— Я тут еще немного ознакомился с биографией твоей девушки, — уже за эти слова я готов запустить ему в голову что-нибудь тяжелое, но только до хруста сжимаю кулаки, ожидая продолжения. — И заинтересовала меня покупка ее квартиры. Никакой ипотеки — один взнос. Откуда у врача такие деньги? И когда я задался этим вопросом, достал счет, с которого была проведена оплата, — Руслан вздыхает. — Он принадлежит Савельеву Сергею Викторовичу, — пауза. Слишком уж мучительно долгая. — В миру всем известному, как Савелий.

Ненавижу!!! Как же я ненавижу этого старого козла! От меня, значит, ей денег не надо, а от него такие подарки принимает?

Снова бью кулаком в стену и слышу за спиной вопрос друга:

— Знаешь, Феликс, я всякого повидал в жизни, но в такие совпадения верится с трудом.

Я бы тоже не поверил.

Если бы несколько минут назад не смотрел в его глаза…

Лика

— Лика, я тебя не узнаю, — покачала головой Маринка, пытаясь заглянуть мне в глаза. — С каких пор тебя волнует чье-то мнение?

Я водила пальцем по клеенке на столе, не поднимая головы. Не хотелось кому-либо сейчас в глаза смотреть. Даже лучшей подруге. Какой-то тупик, честное слово, а внутри так мерзко и противно, что хочется завыть.

А ведь действительно, кажется, мой любимый родственник, если хотел, обладал гипнотическим воздействием. И что меня так накрыло после разговора с ним? Слишком неожиданно. Растерялась немного. И до конца мысли в кучу собрать не могу, хоть ты тресни.

Домой я не поехала, телефон выключила сразу же, как смс Феликсу отправила. Сначала думала поехать к маме, сидя на лавочке в парке, но в итоге оказалась у Маринкиного дома. Ноги сами привели в место, где меня точно поймут и поддержат. Здесь меня никто не достанет — ни папаша, будь он не ладен. Ни Феликс, хотя при мысли о нем сердце рвется в клочья.

— Понимаешь, Марин, — сказала наконец-то, глядя теперь уже не на свои пальцы, а в окно. — Не все так просто, как изначально кажется.

Подруга фыркнула, громко и выразительно. Я не могла рассказать все в подробностях, потому что тогда пришлось бы упомянуть о своем родстве с небезызвестным человеком в городе. Хотя чего, спрашивается, бояться? Ну узнает подруга, кто мой папаша на самом деле — не пофиг ли мне сейчас?

— Все равно не укладывается в голове, — возмущённо заметила Марина, снова фыркая. — Лика, я тебя знаю не один день, и даже не один год, но такой вижу впервые. И для подобной перемены должен быть произойти катаклизм, пандемия сибирской язвы или всемирный потоп.

— Марина, — перебила я, поворачивая голову в ее сторону. — Так будет лучше.

— Для кого? — ее глаза округлились.

— Для всех, — печально вздохнула и снова отвела взгляд.

Подруга ничего не успела ответить. Только открыла рот и тут же захлопнула, посмотрев мне за спину. Я обернулась и увидела в дверях Ирину Васильевну, Маринкину бабушку. Милая старушка — вот, чьих наставлений не хватает.

— Деточка, — ласково сказала женщина и, подойдя, погладила меня по голове. — Благими намерениями выстлана дорога в ад. Слышала об этом? — я кивнула, а Ирина Васильевна продолжила: — Ты же умная девочка, Анжелика. Не действуй сгоряча и слушай сердце. А уж кому будет лучше в этом мире, не тебе одной решать. Вон моя красотка, — кивнула в сторону Маринки, — вообще вбила себе в голову, что надо непременно богатого найти, и, может, свою судьбу уже упустила.

— А вот и найду! — с вызовом вздернула подбородок Маринка и повернулась ко мне: — Домой сегодня не пойдешь?

Я неопределенно пожала плечами. Ехать домой не было ни сил, ни желания. Да и встречаться с Феликсом я пока не готова. Но и стеснять подругу с бабушкой не хотелось. Зачем на людей вешать свои проблемы?

— Останется, конечно, — решила за меня Ирина Васильевна. — Мы тебя в таком состоянии никуда не отпустим.

Завтра нам с Маринкой на дневную смену, и я снова надеялась, что работа меня отвлечёт. Только вот ночь перетерпеть. А она явно будет бессонной.

Подруга выделила мне милую пижамку с сердечками, и я прошла в небольшую ванную, где забросила свои вещи на быструю стирку и встала под теплые струи воды.

Вот бы просто смыть с себя сегодняшний день, но не получится. Я не знала, что отец наговорил Феликсу, но предполагала, что в плане подлых игр старику нет равных. И даже представила, закрыв глаза, в какое бешенство пришел Феликс. Наверняка разнёс что-нибудь. А тут ещё я со своим сообщением. Зачем написала? Ведь сама ещё ничего не решила.