– Странно, из разговора с Дмитрием Валентиновичем мы поняли, что его подруга вы. Конечно, мы могли и ошибиться, а напрямую как-то не удобно было спрашивать…

Лицо Елена сохранила непроницаемым, сильная барышня, нечего сказать, а вот взгляд ожил, заволновался взгляд.

– А когда вы с ним разговаривали?

Какая глупая и неосторожная барышня.

– Да вот, вчера, вы ж нам адрес дали, мы и поехали. Очень хорошо нас Дмитрий Валентинович принял, весьма приятный в общении мужчина. К сожалению, по нашему делу его свидетельские показания мало что дали, возможно, его подруга-супруга смогла бы помочь.

Елена смотрела на меня не моргающими глазами. Так долго я и на спор не смогла бы не моргать. Судя по виду, Елена напрочь утратила способность соображать, эдакий своеобразный ступор. Я терпеливо ждала, пока барышня придет в себя, очень интересовало меня, что же она скажет, какое первое словцо произнесет? И первое словцо, вернее фраза, меня опять не обрадовала:

– Не понимаю, с чего вы взяли, что именно я его подруга? – Она, наконец-то начала моргать. – И если вам нужна именно она, почему не спросили у Дмитрия Валентиновича ее имя и адрес?

Я не знала, что сказать.

– Мы спрашивали, – пришла на помощь Тая, – он сказал, что его подруга работает вместе с ним в «Альфаденте» и зовут ее Еленой.

– У нас в «Альфаденте» четыре Елены, почему вы приехали именно ко мне?

– Мы опрашиваем всех Елен из вашей клиники, – ляпнула я.

– Почему же вы не спросили у Дмитрия Валентиновича, какую конкретно Елену он имел в виду? – и снова уставилась на меня жутковатым взглядом василиска.

Теперь уже мы с Тайкой обе не знали что сказать. Следовало признать поражение и отползать на выход. Кое-как замяли разговор, скомкано распрощались и ретировались из жилища Елены Владимировны.

– Здорово мы все испортили, да? – с издевательской радостью произнесла Тайка, поднимая воротник куртки и натягивая шапку по самый нос, в надежде защититься от резкого ветра и колючего снега. – А все почему? Да потому что мы ни о чем заранее не договорились и не разработали маломальского плана! Будем действовать по обстоятельствам! Классно получилось, нечего сказать!

– Погоди ты шуметь, – я огляделась по сторонам, – у нас все получится?

– Что именно? Все уже испортили, что могли!

– Да ничего мы не испортили! – огрызнулась я. – Иди за мной!

– Куда?

– Идем, говорю, скорее!

Схватив вредину за рукав, я потащила ее вглубь двора к бестолково натыканному гнезду гаражей-ракушек. Спрятавшись за гаражами так, чтобы просматривался подъезд в доме Елены, я объяснила свои действия Тае.

– У меня нет никаких сомнений, что наша Елена – та самая Елена, которая нам нужна…

– Кстати, а зачем ты ей сказала, что мы с Маршавиным разговаривали вчера? – Тая старалась держаться подальше от гаражей, чтобы не испачкаться. – И вообще, зачем мы здесь? Люди могут подумать, что мы чего-то грабим.

– Не успеют, долго мы тут не задержимся, – я пристально вглядывалась вдаль. – Как ты могла не оценить грандиозность тактического хода? Представляешь, в каком смятении чувств сейчас пребывает Лена? Она ведь уверена, что Маршавин мертв, а я возьми, да и скажи, что мы вчера с ним по душам болтали. И как ты думаешь, что она сейчас сделает?

– Что?

– Поедет к нему домой, Тая! Ну почему ты не хочешь пользоваться головным мозгом? Это очень полезный предмет, поверь мне! Елена поедет к нему, чтобы выяснить, в чем дело, мы тихонечко проследуем за нею и там уже, на месте преступления, у нас состоится совсем другой разговор.

– И ты думаешь, она вот прямо так выскочит и побежит к Маршавину? – недоверчиво хмыкнула Тайка. – По-моему, Сенофондик, ты малость заигралась в детективов. Идем домой, мне холодно.

– Не сейчас, дорогуша, – довольно улыбнулась я. – Сначала доведем дело до конца. Вон наша Елена, как миленькая и выскочила, и побежала. Даже пальто не застегнула.

То и дело переходя на бег, Елена торопилась к метро. С непокрытой головой, в не застегнутом пальто, она неслась, поминутно поскальзываясь на мокром снегу. Мы с Таюхой бодро галопировали за нею следом, не особо конспирируясь – Елена бежала, не разбирая пути-дороги и не обращая внимания на окружающих. А вот в пустом вагоне нам пришлось отойти в другой конец, дабы Елена ненароком не заметила знакомые персоны. Но беспокойство оказалось напрасным, барышня забилась в уголок сидения и всю дорогу просидела в одной и той же позе, не поднимая головы.

– Что-то я немного за ее психическое состояние опасаюсь, – сказала сердобольная Таечка, когда мы вышли из вагона следом за подозреваемой.

– Чего вдруг?

– Неадекватно она себя ведет.

– Наверное, у нее нет столь богатого опыта в убийствах, как у Маршавина, да еще и мы под ногами все время крутимся с заявлениями, что не далее как вчера беседовали с покойным, хочешь – не хочешь, а занервничаешь.

Всю дорогу от метро до дома Маршавина Елена бежала бегом, хотя путь был не таким уж и близким. Метрах в пятидесяти от подъезда мы сбавили темп, дали Елене возможность влететь внутрь и неторопливым шагом направились следом.

– Давай ее прямо там сфотографируем на фоне трупа, – живенько, с азартом предложила подруга, поправляя шапку. – Чтоб не было шансов отвертеться!

Мысль показалась не лишенной смысла, я извлекла из сумки фотик и протянула Тайтусу.

– Вспышку включи и объектив открыть не забудь.

– Обижаешь, начальник!

Стараясь не особо шуметь, мы поднялись на нужный этаж и увидали, что металлическая дверь в апартаменты Маршавина немного приоткрыта. И деревянная тоже гостеприимно не заперта, хотя вряд ли дверь вообще теперь закроется после того, как хрупкая, нежная Таечка выломала ее с одного удара. Крадучись, вошли мы в квартиру. Елена была там, где и ожидалось – в зале, она стояла к нам спиной напротив неподвижно сидящего в кресле тела.

– Улыбочку! – сказала Тая и принялась щелкать фотоаппаратом.

Резко обернувшись, Елена потеряла равновесие и едва не рухнула на пол. От испуга и неожиданности она чуть сознание не потеряла, оперлась о край письменного стола и тяжело задышала. Пришлось взять ее под руки, отвести на кухню, усадить, напоить водой и побрызгать в лицо. Еще нам второго трупа не хватало, ей богу… Пока Лена приходила в себя, мы с Таей расположились рядышком и настроились на вторую часть доверительной беседы, справедливо полагая, что на этот раз разговор получится гораздо задушевнее. Я даже диктофон на стол положила, чтобы ничего не пропустить. После третьего стакана воды, Елена смогла говорить и первым, что она сказала, было:

– Господи, как же вы меня напугали…

– А когда вы Дмитрия Валентиновича травила, страшно не было? – Тая ласково улыбнулась.