— Ну уж, надеюсь, теперь они поймали эту псину! Спать хочется, мочи нет!

Тем временем Алекс и Джон приготовили какао и с нетерпением ожидали возвращения друзей. Наконец, вся компания была в сборе. Бен с Эми уморительно изображали в лицах сцену в переулке. Эми здорово вошла в роль, показывая, как Уилф хватался за больную руку и канючил, чтобы его отпустили домой.

Бен попивал какао и улыбался Алексу.

— Посмотрим, что они скажут завтра, когда увидят тебя целым и невредимым после встречи с маньяком-профессором! Уверен, Алекс, что никто из шайки, да и сам Уилф тебя больше задирать не станут. Еще бы, так опозориться перед всей шайкой!

— А все ты, Бен, — Алекс поставил пустую кружку на стол.

— Ерунда, друг! Я подбросил всего две-три мыслишки. Остальное ты сам сделал, поверил в себя. Верно, Нед?

Пес кивнул. Джон посмотрел на него поверх кружки:

— Верно, опять ему ошейник шею натирает. Да, Бен?

— Конечно, Джон! — озорные огоньки заплясали в глазах Бена. — Ты прав.

Алекс, у которого уже слипались глаза, сонно переспросил:

— В чем прав?

— Прав, что завтра нам, прежде всего, нужно проведать мистера Брейтуэйта, — посмеиваясь, ответил Бен, догоняя Лабрадора, который уже шествовал к заднему окну. — Спокойной ночи, друзья! Джон, вы уж проследите, чтоб Эми с Алексом благополучно добрались до дому.

И Бен с собакой растворились за окном, как ночные тени.

— Странный все-таки этот Бен, — проговорила Эми, глядя в пустое окно. — Будто они с Недом из какой-то волшебной сказки. Вы не находите, Джон?

Старый корабельный плотник мокрой тряпкой стирал с лица последние следы сажи.

— Из такой же сказки, как мы с тобой и Алекс. Просто Бен добрый и умный малый. Я старик и то у него кое-чему научился. Пошли, приятели, я провожу вас до дому.

— Только не до самого, — отозвался Алекс. — Доведи нас до входа в сад, нам придется лезть через окно в чулане.

— Вижу, ты, малый, тоже не промах! — расплылся в улыбке Джон.

На следующее утро служанка Смизерсов Хэтти принесла в столовую письма. Она положила их перед прибором Обадии, присела в легком реверансе и вышла.

Миссис Смизерс с тревогой посмотрела на пустой стул Уилфа.

— Бедный Уилфрид, наверно, плохо себя чувствует, потому и лежит до сих пор в постели. Скажу Хэтти, пусть снесет ему завтрак наверх.

— Нет, не скажешь! — Смизерс энергично вскрыл конверт желтым от яйца ножом. — Пусть щенок валяется, пока есть не захочет, тогда быстренько спустится сюда, на свое место! Несчастный недотепа! Надо же заехать кулаком в кирпичную стену! А дрался-то просто с коротышкой. Рэгги Вудворси мне все рассказал, а он от своей дочки Регины узнал. Мне теперь людям в глаза смотреть стыдно! Что я за отец, если мой дылда-сын нос своего противника от стены отличить не может!

Мод Боу аккуратно разбила ложечкой верхушку крутого яйца и ядовито заметила:

— Да и что от него ожидать, от этого невежды. Смизерс швырнул письмо на стоящую рядом с ним тарелку и злобно уставился на Мод.

— Придержите свое мнение при себе, мисси! Не дело гостье бранить мою семью, живя у меня в доме!

Миссис Смизерс, почуяв, что назревает скандал, тихо выскользнула из столовой. Сейчас она сама отнесет завтрак Уилфриду.

Мод вызывающе вздернула подбородок.

— Сэр! Невежда остается невеждой, независимо ни от чего, особенно если он еще и грубиян! Нравится вам это или нет, но я так думаю!

Смизерс притворился, что не слышит, и, выбрав из кучки писем одно, бросил его ей через стол.

— Это вам, юная леди! От отца, судя по почерку.

Мод вынула из кармана пилку для ногтей и аккуратно вскрыла конверт, сверкнув глазами на мистера Смизерса.

— Сэр, я обращаюсь к вам, как положено. У меня есть имя, так что, пожалуйста, зовите меня Мод, или мисс Мод, или мисс Боу. Я не терплю, когда меня называют «мисси» или «юная леди». Надеюсь, впредь вы воздержитесь от подобных обращений.

Смизерс всем своим видом показывал, что поглощен чтением. Он постучал по своему письму ножом:

— Из окружного управления. Заключение по поводу принудительного приобретения здешних земель — разрешают начать кампанию через два дня. При условии, конечно, что не объявится владелец больше чем одной части этой недвижимости и не предъявит документы на землю. Ха! Даже старуха миссис Уинн не сможет тут ничего поделать, она способна доказывать свои права только на собственный дом. На эту развалюху — Дом призрения, да и ни на что другое у нее документов нет, я наводил справки. Ага, а вот и официальное объявление о выселении жителей деревни, его надо вывесить на площади. Так что старое я сниму, а это повешу. Дело движется! А что пишет ваш отец?

Мод тщательно сложила листок и пристроила его перед своим прибором.

— Пишет, что те четверо, которых я просила прислать, приедут завтра вечерним поездом. Он оплатил им расходы по поездке и купил билеты.

— Ну а я, мисси, и ломаного гроша им не дам, разрази меня гром! — перебил ее взбешенный Смизерс. — Я уже говорил вам, что думаю насчет вашего дурацкого плана прислать сюда из Лондона отпетых негодяев! А вдруг откроется, что они связаны с нашим делом? Тогда что? Я буду разорен и ваш отец тоже, со всеми его замечательными лондонскими партнерами! И как тогда прикажете быть? Ну, дорогуша, что скажете?

Мод и обычно-то бледная, от негодования сделалась пепельно-серой.

— Я вам объясню… Смизерс! Будете сидеть в здешней дыре и ковыряться со своими ничтожными делишками. То, что мы задумали — большое начинание, поэтому-то опытная лондонская компания и вступила в дело — вам тут повезло. Фирма моего отца делает то, что ей выгодно, законно то или незаконно — неважно. В наше время только так дела и делаются. И нечего строить из себя чистюлю. Этот ваш недотепа сынок и его шайка бесчинствуют в ваших интересах. Кстати, чем вы с ними расплачиваетесь — деньгами или сластями? Так что перестаньте вести себя, как наивный невежда, впрочем, кажется, у вас это семейное, — и Мод поднялась и покинула столовую, громко шурша длинным подолом.

Оторопев от наглости девчонки, Смизерс, покраснев как рак, остался сидеть с раскрытым ртом. Чтобы дать выход распиравшей его ярости, он взревел так, что ему позавидовал бы раненый буйвол, и, колотя руками по столу, раскидал по всей комнате посуду, вилки и ложки.

Сидя у себя в постели, Уилф услышал рев отца и звон разбитой посуды. Он вздрогнул от страха, и поднос с завтраком опрокинулся на одеяло. На колени ему вылилось молоко, вывалились гренки, лимонный пирог и два яйца всмятку. Уилф зарыдал, пытаясь стряхнуть с себя это месиво. Голова у него шла кругом. Неужели отец узнал про вчерашний вечер? Про его вторую глупую неудачу? Не виноват же он, если окажется, что маньяк прикончил этого дурачка Алекса. Тот же сам пошел. А вдруг полиция что-нибудь пронюхала? Может, они явятся сюда с расспросами. Регина и его шайка от всего открестятся, все на него свалят.