Прозрачный намек на деньги и на сроки поставок.

— Вас, уважаемый, я всегда рад видеть. Сделка?

— Сделка.

Теперь к механику, заказать улучшение зажима для мелких кристаллов. А почему, собственно, только для мелких? Такое же прекрасно будет работать и для крупных. А деньги найдутся. Решено: заказываю угломеры для двух зажимов.

— Доброго вам дня, уважаемый Фарад-ир.

— И вам доброго дня, уважаемый.

Ух ты, а ведь мой механик преобразился. Новехонький кафтан, явно из более тонкой материи, чем прежний. Сапоги тоже новенькие из разряда парадных. И выражение лица тоже новенькое: хотя и прохиндеистое, но с заметной добавкой достоинства. Неужто с доходов от моего производства?

— Еще один заказ, с вашего позволения.

— Мы всегда рады вашим заказам.

Сказано с почти что искренним энтузиазмом. Кто б сомневался!

— Нужны вот какие улучшения…

Описываю все угломерные добавки к станкам. В глазах собеседника отчетливое понимание потребностей и… некоторая тревожность.

— Разумеется, этот заказ я сделаю. Скажем, через неделю. Конечно, такая тонкая работа стоит все сорок сребреников за комплект, всего восемьдесят, но для постоянного клиента — скидка. С вас шестьдесят пять сребреников. Сделка?

— Сделка.

— Однако, уважаемый Профес-ор, есть некоторое обстоятельство…

Вот оно, так я и думал. Или мастер хочет разузнать назначение этой машинерии, или, что более вероятно, этим заинтересовались некие властные структуры.

— …требующее разъяснения. Вы заметили, разумеется, что я ни разу не спросил вас о назначении ваших заказов. Более того, я и сам не догадываюсь о нем. Однако существуют правила, накладывающие запрет на некоторые виды деятельности…

— И вы не знаете, что именно говорить тем, кто имеет право задать вопросы, верно?

— Совершенно точно.

— Ну так я вам скажу. Ваши установки позволяют навести блеск на изделие из металла. Это может быть украшение, может быть и оружие. Однако это улучшает лишь внешний вид, но никоим образом не функциональность. Оружие не становится острее или прочнее, уверяю вас; оно становится лишь красивее. Что скажете относительно такого объяснения?

— Лично меня оно полностью удовлетворяет. — Лицо механика говорит прямо противоположное. — Надеюсь, и моих будущих собеседников оно также удовлетворит, — а вот на этот раз мастер вполне чистосердечен.

Только и остается, что надеяться на техническую отсталость магов по сравнению с мастерами, не владеющими магией, — эти-то расколют мое неуклюжее лукавство на раз. Ладно, пора собираться на встречу с командой.

На удивление все пока что идет гладко. Сарат подтверждает знаком, что настоящий накопитель действует и что он находится в нашей двуколке. Там же Ирина. От нее знак — все в порядке. Тарек с нашим грузовиком в одну лошадиную силу — здесь тоже порядок. Я еду с ним. Двуколка по договоренности едет первой, дистанция — от тридцати до пятидесяти метров. Головой верчу так, что она вот-вот отвинтится. Видимо, с самого начала она была закреплена без контргаек. И ничего, пока что ни преследователей, ни слежки.

Накаркал.

Тарек обернулся ко мне, знаком попросил вина, сделал вид, что как следует глотнул, и сообщил шепотом:

— Хвост.

Надо же, усвоил мою терминологию. Действительно, за нами всадник, порядочно далеко — с полкилометра. Паранойя отзвонила колоколом громкого боя.

— Вижу. Один всадник.

— И я вижу. Хотя беспокойство птиц я увидел раньше. Если бы был маг — озаботился бы отводом глаз. Впрочем, возможно, он предполагает наличие у нас амулетов.

— С такого расстояния ленту не различаю. Но думаю, соглядатай. Если бы хотел ввязаться в драку — уже давно догнал.

Я уже деятельно взводил арбалет.

— Сейчас и проверим. Через четверть мили — поворот в нужную нам сторону. Если и он повернет — наверняка соглядатай. А что тогда делать будем, командир?

— При таком транспорте избавиться от хвоста мы не можем. Бросать наши телеги со всем добром — и того глупее. Значит, будем или валить, или брать живьем. Второе предпочтительно.

— А ведь тут недалеко то место, что ты присмотрел для засады. Вот и пригодилось.

Дождавшись моей приготовленной позиции, я подаю знак «Внимание, опасность!» тем, что впереди. Сарат увидел, тихо сказал что-то Ире, и она погнала лошадку вперед к кустам, где и планировалось спрятать транспортное средство. Места хватило бы на пять телег. Туда же направил нашу вторую телегу Тарек, а я сам, подхватив арбалет, укрылся в стрелковой ячейке. Планировалось, что Тарек с луком должен был передать телегу и бежать ко второй огневой позиции, но только если противник не будет его видеть. Кусты могли бы скрыть передвижение.

Сидеть в моем укрытии было адски неудобно. К тому же я понимал, что наиболее опасная задача не у меня, а у напарника: я-то уже в укрытии, а ему еще до него добежать. Отдать должное — он успел.

Вот он — наша цель. Нас он не видит, не видит и нашего транспорта. Это его пока что не беспокоит, перед ним спуск, и можно предположить, что на спуске мы прибавили скорости. Но на всякий случай он переходит на рысь. Его конь наклоняет голову вперед — прекрасно, мне удобнее стрелять. И я стреляю.

Разряженный арбалет — в сторону. Бегом к всаднику, уже начавшему валиться вбок. Подхватить его: он не должен разбиться при падении. Но и за руками следить.

Стрела попала не совсем туда, куда я хотел. Пробито легкое, судя по звуку. Похоже, долго он не протянет. Значит, надо допросить быстро.

— Кто вы и зачем за нами следили?

— Пател-ил. Управляющий доктора Шхарат-ана. Он владелец этих земель. Получил приказ.

Похоже, ему трудно говорить длинными фразами.

Тарек встревает в допрос — видимо, навыки бывшего разведчика берут верх над субординацией:

— На каком основании был выдан приказ?

— Я навел хозяина на мысль. Что вы незаконно живете на его земле. И что вы производите что-то.

— Почему вы пришли к такому выводу?

Молчание.

— Он долго не проживет, у него внутреннее кровотечение. Но я могу попробовать продлить его жизнь.

Ирина! Ведь у нее же был ясный приказ: ни в коем случае не подходить. Так, разбор полетов я тебе гарантирую, девонька. Но не сейчас. И все равно странно: говорить такие слова в присутствии больного — грубейшее нарушение врачебной этики. Впрочем, наша целительница, вероятно, не давала клятву Гиппократа, или какой там ее аналог здесь имеется.

Эге, а у девицы, похоже, имеется длинный зуб против этого типа. Вон какая улыбочка — ну точно людоедка, добавляющая последнюю щепотку пряностей в любимое блюдо.