По моему знаку Ирина достает из своих закромов кувшинчики и коробочки. Настойка на рану, легкое касание мазью.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы продлить твою жизнь.

Улыбка становится еще более широкой и еще менее приятной.

— Я тебя узнал. Ты племянница.

— Кое-чему научившаяся от, — непонятное слово.

Я вклиниваюсь в их диалог.

— Ирина, отставить разговоры. Вы не ответили на вопрос.

— Я вычислил вас. Вы посетили россыпь и нашли что-то ценное. Я думал, что вы не маг. Что кто-то другой погасил сигнальный амулет. А это были вы. Моя главная ошибка. И я анализировал ваши покупки в городе. Вы покупали вещи. Производственного назначения. И еще, что вы живете недалеко. И еще ваши дела с Морад-аром. Что-то очень ценное. Иначе он бы с вами не имел дела.

Будь ты неладен, он потерял сознание. И явно скоро умрет. А труп уже ничего не расскажет. Или расскажет? Но в моей команде некромантов нет… А вот у местных органов защиты правопорядка таковые, возможно, и найдутся.

— Кто знает, как можно сделать так, чтобы покойник уже ничего не рассказал?

У Тарека методы не из сложных:

— Изрубить на мелкие кусочки, всего и делов. Или, еще лучше, сжечь тело. Утопить тоже можно, но желательно поглубже.

У Ирины свой вариант:

— Есть один отвар. Вообще-то он для, — непонятное слово, — но если по принятии внутрь в течение суток больной умрет, то ни один некромант ничего сделать не сможет. Смешать его с болеутоляющим, ложки за глаза хватит. Хотя на него расходовать болеутоляющее…

Все понятно, наша славная медицинская работница с куда большей охотой напоила бы раненого болеусиливающим.

— Он не сможет выпить — без сознания же…

— У меня — выпьет.

— Подвожу итоги. Изрубить нельзя, будет слишком много крови, ее найдут. Сжечь — потребуется слишком много дров, их заготавливать нужно. Топить просто негде, река далеко. Отвар — единственный наш вариант. Ира, действуй.

Целительница оказалась права. Ложка отвара была выпита почти без трудностей. Взгляд пленного прояснился — видимо, в лекарство был добавлен стимулятор.

— Какие еще силы находятся под командованием хозяина?

— Десяток охраны. Не маги. Хорошие воины. Магов нет. Он не терпит рядом магов. Меня — и то с трудом. Защитных амулетов много. Всех не знаю.

— Вы бакалавр?

— Так и не стал. Этим он и поманил. Обещал содействие на экзамене и деньги на обучение.

Старо. Морковка перед носом ослика.

Тарек снова встревает:

— Кто еще выполнял разведывательные и контрразведывательные функции у Шхарат-ана?

Вот всем вопросам вопрос. Нет, мне еще учиться и учиться у этого ветерана.

— Никто. Я один. Такого, как я, — мимолетная злорадная усмешка, — он еще не скоро найдет. Он хороший маг, но думать не умеет. Не знает, что есть у него во владениях. И не узнает. Хорошие кристаллы. И вы не узнаете.

Последние слова пленный выплюнул вместе с кровью. Ноги слабо двинулись и застыли. А на лице застыла слегка презрительная гримаса шахматиста, увидевшего в безнадежном положении этюдный путь к ничьей.

Могилу рыть не стали — очень уж почва была каменистая. Просто оттащили тело в распадок и завалили камнями.

Разумеется, мы забрали амулеты и деньги — последних было совсем не так и много. А вот среди амулетов один привлек мое внимание. Он был с гранатом.

Похоже, на сегодня мы исчерпали запас приключений. Ничуть этому не огорчаюсь. И без того все мы устали. Все, разборы полетов, поиски, выявление и наказание отложим на завтра. Впрочем, нет. Ирине дать задание: передать Сарату, чтобы подобрал дом подальше, где он и будет хранить свой настоящий усилитель.

Утро — оно всегда вечера мудренее. Вот с утра и начнем мудрый и проницательный разбор полетов.

— Так, команда. Все по лавкам, слушаем внимательно. Вчерашнее боестолкновение в целом закончено в нашу пользу. Но это не по причине наших знаний и умений. — Я хотел употребить выражение «всеогромная крутость», но не знал, как перевести. — Единственными членами нашей команды, кто достоверно не сделал ни единой ошибки, были лошади. Разберем по порядку возрастания вины. Сарат-ир!

— Слушаю, командир!

Однако, парниша кое-что усвоил из армейских порядков. Уже неплохо, но говорить об этом пока не будем.

— С учетом своего нового статуса мог бы поактивнее участвовать в планах. Отныне на тебе повышенная ответственность именно в магической части, поскольку из нас ты самый знающий. Однако недостаток инициативы — это то, за что можно получить лишь не более замечания. С тобой все.

Кажется, он ожидал большего разноса. Так и слышу его мысленный вздох облегчения: «Пронесло!»

— Тарек-ит!

— Слушаю, командир!

Вот этот верно знает, что есть армейская дисциплина. Хотя, судя по послужному списку, придерживается ее не всегда.

— Недостаток инициативы в планировании. Мог взять стрельбу на себя — тогда мы получили бы полноценного «языка», а не смертельно раненного. Вместе с тем благодарность за наблюдательность — заметил слежку.

Кажется, я чего-то сказал не вполне то. Упустил чего, что ли? Но исправлять сейчас не будем.

— Ирина-ма!

— Слушаю…

До полного понимания устава ей еще как через Атлантику в корыте. А есть ли здесь Атлантический океан?

— Тебе было приказано сидеть в двуколке и не вылезать оттуда?

— Я целительница. Мое место среди раненых и пострадавших.

Смотри-ка, а у девчонки свое мнение имеется! Ну, это мы пресечем.

— Ты не только и не столько целительница, — добавляю жесткости в голос. — В первую очередь ты хранительница наших секретов, которые ни в коем случае не должны попасть к противнику. Именно из этих соображений ты получила приказ. А ты ему не подчинилась.

— Я оказалась на месте и оказала вам помощь при допросе, — глаза полны слез, но все еще хорохорится. — И потом, я сначала увидела, что он смертельно ранен, а вы двое целы, и уж после побежала.

— Инициатива проявлена и оказалась к месту — это хорошо. Но это сегодня повезло, завтра может быть другое. Запомни, приказы не обсуждаются. Обсуждать можно план операции. И нужно. А приказ ВЫПОЛНЯЮТ. Ясно?

— Да…

— Это еще не все.

Девчонка старается сделаться как можно меньше ростом.

— Теперь относительно меня. Я сам виноват в том, что не раздал вначале детальные и точные указания, что каждый делает. Но еще больше я виноват в том, что не предусмотрел заранее возможности наших потенциальных противников. Что ж, буду учиться на своих ошибках. Но сейчас очень важная информация для всех вас.