Капитан, собирая на палубе весь экипаж, назначал наказания провинившимся: одного матроса, управляющего парусами, выпороли кнутом за то, что он воровал еду, еще одного – за то, что он оставил свой пост на марсе… Как-то раз один из канониров, сильно опьянев от рома, задушил одного из своих товарищей.

Ракидель огласил свой приговор:

– Протащить под килем на доске!

После того как капитан и его первый помощник покинули Бордо, взошли на судно и вышли на нем в открытое море, их отношения стали внешне такими же, какими они были прежде. Эти двое любовников старались не оставаться друг с другом наедине: они осознавали, что им будет очень трудно вести себя так, как будто их ночи любви никогда не было, и знали, какая серьезная опасность может нависнуть над ними, если их вдруг застанут за проявлением нежных чувств друг к другу. Поэтому они ждали возвращения судна в Сен-Мало с не меньшим нетерпением, чем все остальные члены экипажа.

Выходя на палубу, Сюзи невольно искала взглядом среди моряков этого мужчину, которому она отдалась и которого она – без сомнений – любила. Она восхищалась его мужской самоуверенностью и решительностью, однако, будучи по природе сострадательной, Сюзи ужаснулась уже одной только мысли о том, что он мог вынести приговор, который, по всей видимости, приведет к смерти приговоренного.

Виновного привязали к большой доске (животом к ней), прикрепили к обеим его ногам тяжелый груз, а в рот ему засунули кляп, пропитанный маслом, чтобы он не захлебнулся. К концу этой доски прочно прикрепили очень длинную веревку. Затем, используя эту веревку, его протащили на доске под корпусом судна и извлекли из воды с противоположной стороны. Кожа на его спине была содрана трением об обшивку и киль судна, однако он остался жив.

Увидев все это, первый помощник Антуан Карро устремился вслед за капитаном, направившимся в кают-компанию.

– Именно таким образом ты, по-твоему, пытаешься содействовать совершенствованию человечества? – спросила Сюзи, глаза которой при этом метали молнии.

Эту фразу – «совершенствование человечества» – она услышала за столом во время ужина в доме господина де Лартига.

Ракидель абсолютно спокойно ответил:

– Помощник капитана, мы с вами – корсары, однако близится то время, когда мы снова станем мужчиной и женщиной, достаточно сильно влюбленными друг в друга для того, чтобы стать супругами.

Сюзи, услышав это, едва не потеряла дар речи:

– Стать… кем?

– Супругами.

– У меня нет ни желания, ни права менять фамилию, которую я ношу, на твою фамилию…

– Ну и не надо. Значит, жениться мы не станем. Мне, чтобы быть счастливым, хватит и того, что ты меня любишь. Ты ведь меня любишь?

– Так точно, капитан! – ответил первый помощник, щелкая каблуками – как он уже приучился делать в течение двух месяцев пребывания в море.

Тремя днями позже раздался крик наблюдателя:

– Земля!

Все матросы, бросив свои посты, гамаки и укромные места, выскочили на палубу и устремились на нос судна, чтобы увидеть очертания укреплений Сен-Мало. Один лишь рулевой, оставшись на посту, твердо выдерживал указанный курс. Французский королевский флаг – лилии на белом фоне – громко хлопал на ветру.

Сюзи последовала примеру матросов. Стоя среди них, она смотрела на то, как постепенно приближается берег. И вдруг за ее спиной послышался насмешливый голос:

– Ну что же, Сюзон Щелкни Зубками, ветер, насколько я вижу, дует со стороны кормы!

Сюзи обернулась и увидела матроса Клода Ле Кама, смотревшего на нее с издевкой.

Двенадцатого марта в шесть часов вечера в порт Сен-Мало зашел фрегат «Шутница», на котором развевался французский флаг и за которым следовала «Нина» – испанский галеон, захваченный неподалеку от Гибралтарского пролива.

На крепостных стенах и в порту собралось много людей: жители Сен-Мало преклонялись перед своими отважными корсарами, преследовавшими врагов Французского королевства ради его великой славы и на пользу казне. Его высочество регент будет, видимо, доволен, потому что, судя по размерам галеона, добыча была захвачена немалая.

– А кому принадлежит «Шутница»? – спросил один из зевак своего соседа.

– Похоже, этого никто не знает. Наверное, она принадлежит какому-нибудь авантюристу… «Шутница» вышла в море в первый день этого года.

– Готов поспорить, что это ее последнее корсарское плавание. Вы ведь знаете, какой ходит слух?

– Понятия не имею!

– Так вот, друг мой, дело идет к тому, что война с Испанией вот-вот закончится. Министры ведут переговоры.

Владелица «Таверны маркиз» тоже смотрела на то, как в порт заходят одно за другим два больших судна. Она знала, что уже в ближайшие дни – после того как матросы получат свою долю добычи, – она сможет неплохо подзаработать.

Вскоре с берега уже можно было различить фигуру на носу фрегата, разинувшую свою пасть горгоны. Судно маневрировало при входе в порт довольно долго, но постепенно становились все лучше видны силуэты матросов, которые копошились на рее или же перевешивались через фальшборт. Некоторые из них бросали в воздух шапки, кричали что-то зевакам, пели веселые песни и громогласно обещали красавицам удовольствия и подарки.

Весь экипаж охватило праздничное настроение – несмотря на сильный западный ветер, который нес ледяную водяную пыль.

На носу судна наконец-то показался капитан, руководивший маневрированием своего корабля. В Сен-Мало его знали: это был Томас Ракидель, уже добившийся славы в этом порту. Рядом с ним стояли два его помощника, младшие помощники и священник в сутане, глазевший на небо, в котором большие морские птицы кружились так, как будто исполняли приветственный танец для возвращающихся в порт моряков.

Судно бросило якорь. С него стали спускать носилки, на которых лежали матросы, получившие ранения во время взятия испанского галеона на абордаж. Матросов этих затем повезли в городскую больницу. Среди них находился и Рантий. Сюзи, стоя на носу «Шутницы», проводила его взглядом. Ей подумалось, что раз у него теперь нет не только одного глаза, но и половины ноги, он вряд ли сможет ей докучать. Однако она понимала, что главный ее враг отнюдь не обезврежен: у него в услужении имеются и другие соглядатаи, и средства, вполне достаточные для того, чтобы ей отомстить. Ей придется теперь настороженно относиться абсолютно ко всем людям, которые будут встречаться ей на жизненном пути.

Наконец капитан и сам спрыгнул в шлюпку. Ну и красив же он был, этот Ракидель, производивший на окружающих впечатление не только крепким телосложением, но и благородным видом! Портовые зеваки подошли к кораблю, чтобы обменяться новостями с членами экипажа, которым предстояло пробыть на борту еще несколько дней. Не имея пока возможности покинуть судно, они перегнулись через фальшборт и отвечали на вопросы стоявших на берегу зевак.