На пересечении коридоров звенел смех. У кофейных автоматов толпилось человек десять – все молодые, все по форме «черный низ – белый верх».

– О-ой, какие у него были глаза-а! – донесся до Виктора задорный девичий голос.

На площадке грохнул хохот.

– Валер, дай мне эту штуку, я еще кого-нибудь разыграю. Нет, ну как он на меня смотре-ел! Это было что-то! Мир перевернулся!

Коновалов индифферентно прошел мимо офисной стайки и направился к кабинету Керенского в конце коридора. Виктор увидел знакомый пучок волос на голове у одной из девушек и остановился послушать.

– А кто это был? – спросили рассказчицу.

– Не знаю, рвань какая-то, – ответила немая. – Велели спуститься встретить. Валер, ну дашь мне эту штуку? Завтра принесешь? Ка-ак же он на меня смотре-ел!

Какой-то парень – вероятно, тот самый Валера, – заметил Сигалова и сделал серьезное лицо. За ним девица с короткой стрижкой и еще один молодой человек – сотрудники по очереди оборачивались, прекращали смеяться и замирали в позе «я просто мимо проходил».

Последней повернулась девушка с отрезанным языком.

– Доброе утро, – сказала она, покрываясь асимметричным румянцем.

– Игорь Сергеевич! – окликнул Сигалов.

– Да? – Тот остановился и сделал два шага назад.

– Мы можем ее уволить? – Виктор показал на немую пальцем.

– Ты уволена, – без раздумий сообщил куратор.

Сигалов про себя сосчитал до десяти и развел руками:

– Шутка.

– Шутка, – равнодушно повторил Коновалов.

Второе объявление произвело больший эффект. На площадке и так было тихо, а теперь казалось, что можно услышать, как в проводах движутся электроны.

Рассказчица сжалась в комок, алые щеки стали каменно-серыми, и по ним одна за другой скатились две бесцветных слезинки.

Виктор подошел к девушке, положил ей ладонь на плечо и прошептал:

– Ты от моей шутки плачешь, а я от твоей чуть не обоссался. Просто будь немножко милосердней.

Пока Сигалов с куратором удалялись, возле лифта никто не произнес ни звука, никто не сдвинулся с места.

Керенский встречал Виктора как старого друга, и тот сразу подумал, что это не к добру.

– Для вас есть совершенно особенная работа! – подтвердил начальник его опасения.

Коновалов, одобрительно кивая, занял место в углу – там, куда можно было бы поставить гардероб. По ширине и цвету костюма куратор вписался идеально.

– Слышал о ваших успехах, жалею, что не пригласили вас раньше, – продолжал светиться Керенский, шевеля французскими усиками, как смышленый рисованный кот. – Вопрос на засыпку: вы никогда не мечтали быть следователем? Вот наш Игорь Сергеевич, например, мечтал, а вы, Виктор?

Сигалов непроизвольно кашлянул и подпер щеку кулаком, чтобы скрыть нервный тик.

– Нет, не мечтал, – сказал он, когда понял, что вопрос не риторический и Александр Александрович всерьез ожидает ответа.

– А напрасно! Работа интересная, безопасная и крайне важная. С вас – максимальные усилия, с нас – премия.

– Деньги не главное, мы это уже обсуждали, Сан Саныч, – пробубнил Виктор. – Расскажите подробнее.

– Печальная новость: в компании завелся крот. Ну, как это называют комитетчики и прочие шпионы, – зачем-то пояснил Керенский.

– Я знаю.

– Нам неизвестно, кто он, но мы догадываемся, что и кому он передал.

– Может, обратиться в полицию? Чем я-то могу помочь, Сан Саныч? Раз уж вы про следователей спрашивали…

– Участие полиции исключено. Следователем поработаете вы.

– Это как-то связано с… – Виктор повертел в воздухе ладонями, не в силах сформулировать мысль.

– Это то, на что способны только вы, – подтвердил Керенский. – Вы, и никто другой. Совершенно верно: я говорю об Индексе. Куратор должен был посвятить вас в некоторые детали нашего проекта.

– Уже, Александр Александрович, – подал голос Коновалов.

– Тогда сразу к делу. Если в Индексе можно найти любого человека, живущего на Земле, то… зачем его искать на Земле? – Керенский игриво вздернул брови, предполагая, что после такого крупного намека догадается даже полный кретин.

Виктор почувствовал себя дважды кретином. Он так и не понял, о чем толкует начальник.

– Вы за новостями следите? – строго спросил Керенский.

– Да, но… Не слишком пристально.

– Я говорю о недавнем скандале с акциями «Гипностика».

– Акции – это не по моей части, Сан Саныч. Настолько не по моей, что дальше некуда.

– Вам не нужно быть биржевым экспертом. Всё очень просто: один из наших сотрудников сообщил господину Георгию Зубаткину… хотя таких господ, как Зубаткин, в прежние времена секли на конюшне… Так вот: Зубаткин получил от нашего человека конфиденциальную информацию, которая позволила ему заработать несколько миллионов. Мы не против чьих-то заработков, даже если это происходит с нашей помощью… особенно – если это происходит с нашей помощью… Но дело в том, что наш сотрудник, пока еще не установленный, передал информацию без разрешения. Он ее украл – и продал постороннему человеку. Вот что нас огорчает. Не сумма и не конкретный факт. Огорчает наличие предателя в команде. Кто знает, что и кому он попытается продать в следующий раз?

– Здесь-то как раз нет вопросов, – заверил Сигалов. – Такой человек должен быть найден и наказан. Но почему же вы сразу не сказали, что у вас совместный бизнес с «Гипностиком»? Для меня это не минус, а наоборот, огромный плюс, я знаком со многими…

– Нет, – резко произнес Керенский. – С «Гипностиком» мы не сотрудничаем, у нас ничего общего. Вы что, совсем меня не слушаете? Соберитесь, прошу вас! Я хочу, чтобы вы вошли в Индекс персонажем Зубаткина. – Александр Александрович наконец-то перешел с лицемерного «мы» на четкое «я». – Я хочу, Виктор, чтобы вы приложили все свои силы и таланты к одной-единственной задаче: выяснить, от кого из наших работников Зубаткин получил информацию.

– Да это, конечно, ясно! – взмолился Сигалов. – Я только не пойму, почему не поговорить с ним здесь. Если вы нашли его в Индексе, значит и в реальности известно, где он находится.

– Где-то у берегов Чили, – скорбно произнес из своего угла Коновалов. – Да и то предположительно. Когда его обвинили в использовании инсайдерской информации, он сразу смотал удочки, и в прямом смысле тоже. Сейчас болтается на яхте где-то возле Южной Америки. Твоим языком – это слишком крупная локация, чтобы можно было ее прочесать. Поэтому, Витя, «нашли в Индексе» – не в том смысле, что ты подумал. Мы нашли персонаж. И уже готовы его загрузить. Но любой наблюдатель при загрузке Индекса превратится в самого Георгия Зубаткина. Вместо того, чтобы выяснять имя предателя, он будет заниматься ровно тем, чем сейчас занимается сам Зубаткин. Полагаю – пьет и боится, и от этого еще больше пьет и еще больше боится.