— Твой папа мировой мужик, он полностью на моей стороне! — явно с удовольствием говорит миллиардер.

— Все, больше ничего не желаю слышать! Еще лучше уходи! Мой папа — очень хороший человек и просто не знает, с кем связался! Поверил в твою ложь!

Пытаюсь вскочить с кровати, как газель, и убежать как можно скорее. Но с животом грациозности и легкости во мне поубавилось.

— Куда пошла?! — Анваров крепко обхватывает мое запястье пальцами, удерживая. — Посмотри, что я тебе принес!

Он ныряет пальцами во внутренний карман пиджака и достает оттуда какую-то банку.

— Селедка! — говорит с гордостью. — Самая лучшая.

— Боже, нет! Фу-у-у-у! Убери немедленно… — зажимаю обеими ладонями нос и рот. — Я не люблю селедку!

— Это лучшая в мире селедка. Шведский деликатес! — хвастается — Уверена, что не хочешь?!

— Шведский деликатес?! Это, что ли, сюрстремминг?! — спрашиваю с ужасом.

Ужас… Кошмар! Где он только умудрился найти знаменитую шведскую сельдь с душком?!

— Убери немедленно! Подальше! Я не стану есть тухлятину! Убери. Иначе я…

Боже, я не знаю, что сделаю с ним!

У меня кончается словарный запас и варианты наказания за такую выходку.

— Точно не хочешь? Я сам такую не ел, вообще не очень люблю рыбные продукты, но меня заверили, что это самый что ни есть деликатес!

— Не хочу. Спасибо от всего сердца, но я не голодна и тоже не люблю рыбу!

Вру безбожно. Я люблю стейк из форели, но то, что принес мне пьяный Анваров, есть не стану даже под страхом смерти!

— Не хочешь, тогда пусть вот здесь постоит! — хлопает консервной банкой по тумбочке. — Вдруг передумаешь?

— Не передумаю! Теперь уходи! — говорю настороженно.

Искренне надеюсь, что сюрпризы от пьяного Анварова кончились на тухлой селедке и в запасе больше нет ничего!

— Пора спать. Чего сидишь? — снова загребает меня в свои объятия.

Приходится мириться с кольцом его сильных рук и горячим дыханием в шею. Вообще-то даже приятно! Еще бы выпивкой так сильно не несло…

— А чего тебе хотелось? — никак не угомонится.

— Что?

— Всем беременным чего-то хочется. Чего хотелось тебе?

— Покушать сладкого и поспать. Чем больше, тем лучше. Все, теперь я хочу спать!

— А сладенького? — спрашивает коварно. — В коридоре возле двери остался целый пакет с пончиками! Ты обязана их съесть.

— Изверг. Дай поспать… Сам ешь пончики, слишком поздно!

— Всего один. Это же не селедка! Пахнет вкусно.

— Завтра съем.

— Они будут не свежими.

— Что? И это говорит мне тот, кто принес тухлую селедку?!

— Ладно, я над этим подумаю, — обещает Анваров. — Любительница пончиков. Ты и сама сейчас как пончик… Ароматная, аппетитная и…

Если он еще хотя бы раз скажет, что я круглая и мягкая, точно получит от меня затрещину!

— Свет, открой пакет с пончиками, — настойчиво просит Анваров. — Прямо сейчас. Съешь все! Обязательно все съешь! До самого дна…

— Что там такого важного?

— Пончики могут испортиться.

Скриплю зубами. Вот только сладостями на ночь глядя мне объесться не хватает.

— Минутку полежу, хорошо? Через минуту открою… — спрашиваю Анварова.

Но уже через секунду за моей спиной раздается мирное, глубокое дыхание.

Уснул? Моментально! Как младенец! И почему этот тиран не мучается с засыпанием?

Неужели уверен, что совесть чиста?

Скорее, она у него просто отвалилась, как рудиментарный хвост!

Амир

Противный, громкий звук звонка вкручивается в уши дрелью. На ощупь чиркаю пальцем по экрану.

— Да?

Переворачиваюсь на спину. Я не в своей спальне. Это первое.

В спальне Раисовой.

Постель пуста. Это второе.

Я помню, что засыпал рядом с Ланой. Но сейчас рука находит лишь пустоту справа от меня.

— Проснулся, крокодильчик? — из телефона льется мелодичный звук голоса Светы.

Это третье.

Крокодильчик, значит! Ах ты ж сучка моя вредная, думаю с неожиданным чувством, разлившимся в груди кипятком.

— Могла бы прошептать это мне на ушко и помочь с одним утренним мужским вопросом, — поправляю на себе брюки, ставшие еще более тесными.

— Помоги себе сам. Уверена, знаешь, как это делается!

— Нужды не было. Под рукой всегда была женщина…

— Ты можешь ни в чем себе не отказывать. Закажи женщину или доверь это мне, я выберу для тебя самую лучшую, — говорит голосом, в котором скользнули нотки ядовитой ревности.

Да-да, это ревность! Она, родная, с капелькой яда, звучит для меня как мед!

Раисова меня ревнует!

— Пожалуй, я подожду, пока ты будешь в строю. Вспомню, как настраивается ручной режим…

Пытаюсь проморгаться и привести в порядок мысли.

Сколько я вчера выпил в одиночку? Голова словно набита соломой с острыми иголками!

Наверняка я выпил много.

— Анваров, повиси на линии совсем немного. Я попрошу, чтобы тебе подали завтрак, — говорит Света с заботой.

— Охотно!

Кто-то решил быть со мной ласковой? Неожиданно, но приятно.

Вчера все вышло из-под контроля и обернулось дурно. Схватки Светы, вызванные стрессом, хоть и в порядке вещей, согласно словам врача, но все же напугали меня знатно. Отсюда все остальное — злость, срыв, нервы…

Просто я не привык бояться за других. Нужды таковой не было. Семья всегда под защитой.

Даже если бывали сложности и нам угрожали покушениями, отец быстро расправлялся с обидчиками и недоброжелателями раньше, чем я или мама успевали всерьез испугаться.

Чувство страха было мне незнакомо, но когда я ощутил его вкус с душком беспомощности изменить то, что уже свершилось, все встало с ног на голову.

Мне стало неуютно в собственной шкуре и уверенность в силах дала крен.

Нужно было направлять эту злость на себя. Но ее оказалось так много, что часть ядовитым потоком выплеснулась наружу и захлестнуло Лану с моим Тагиром. Я бы не хотел ему навредить. Что угодно, только не это…

Мысли встают на привычные места. Сегодняшний день я решаю посвятить себе и отношениям с Ланой, которые нужно наладить. Дать ей понять, что зла не причиню, вреда — тоже.