крупных компаний, что может быть хуже, чем потерять репутацию? – вслух продолжала рассуждать я.

– Погоди-погоди, я не догоняю, – протянул Хиро. – Сорян, но, ты хочешь прищучить его, взамен на рыбешку покрупнее, типа Ильинского?

– В этом есть смысл. В любом случае, такие как мистер Павоне, не отличаются преданностью. Полагаю, что как только мы надавим на него, то сможем получить неопровержимые факты, которые пригодятся в дальнейшем. К тому же, мы можем предложить ему выступить в качестве анонимного источника, – подхватил мою мысль мистер Харрис. – Тогда это будет хороший материал для госпожи Грейс.

– К тому же мы бросим вызов этому говнюку Ильинскому, а значит, что в его компаниях начнутся проверки, а это определенным образом скажется на акциях, – Хироки тоже включил голову. – Ну, дак и что, господа и дамы, значит здесь и сейчас мы с вами творим историю и заключаем негласное соглашение довести это дело до конца?

Я посмотрела сначала на самодовольное лицо японского журналиста, который так и сверкал аки алмаз своей уверенностью. Потом перевела взгляд на мистера Харриса. Он – полная противоположность Хиро, отражал такое непоколебимое спокойствие, которому можно только позавидовать, как некий восточный гуру, что вбирает в себя мудрость и ясность этого мира. Наконец-то впервые в своей жизни, возникло стойкое ощущение чувства собственной важности, будто бы то, что я делаю вовсе не простое прожигание жизни. Мне хочется верить, что мои действия имеют чуть больше смысла, чем обыкновенное ожидание того, когда болезнь меня прикончит.

– В любом случае, прежде чем приступить к подобному, мы должны, как следует подготовиться. Ваш план провалился, потому что вы не учли все факторы риска. Поэтому я проанализирую ситуацию, чтобы избежать подобного провала как вчера, – сообщил мистер Харрис.

– Ну, а я тогда наведу справки на счет благотворительного бала: выбью нам билеты, поговорю с охранной и обслуживающим персоналом, а еще поищу всех кто был на яхте, вдруг смогу узнать чего полезного. Короче, как всегда буду работать языком, – так же с энтузиазмом поддержал разговор Хироки.

Я в этот момент опустила взгляд в пол, так как не знаю, что могу предложить команде. Какой от меня может быть толк? Сомнения начинают закрадываться в мою голову. Кажется, что единственная способность, которая имеется у меня – создавать проблемы из ничего. В комнате царит отягощающая пауза, пока в голову не приходит мысль, что я вообще-то не такая уж и никчемная.

– Я найду тех девушек с яхты, и возьму у них интервью. Постараюсь сделать все так, чтобы они рассказали мне все от и до. Запишу на диктофон, это будет настоящим доказательством того, что Бенедикт был на той яхте.

– Ага, думаешь так они тебе это, и скажут? – усмехнулся Хироки и подпер подбородок рукой. – Да и к тому же ты рискуешь, а если они тебя запомнили?

– Я была в парике и в очках, да и с ними толком не пересекалась. К тому же, их было три, верно? Можно разобщить их, например, скажу той сисястой мадам о том, что две другие девушки уже все рассказали, как оно там было, добавлю то, что я уже знаю и добьюсь чистой правды.

– Но таким образом ты их нехило так подставляешь. Ну, прикинь, в какой ярости будет мистер Павоне, узнав о том, что какие-то там девчули, что спят с мужчинами за деньги, сдали его с потрохами? – японец задумчиво погладил подбородок. – Даже если ты скажешь, что источник был анонимным, то все равно вас на яхте было не так много человек, а потому легко будет вычислить, кто именно дал обличительные показания.

Тут внезапно взгляд мистера Харриса наполняется уверенностью, и он встал с кровати, решив поставить точку в наших сомнениях.

– Ты правильно мыслишь, Хироки, мы не будем никого подставлять. Мия, ты сама выступишь анонимным источником, ведь была на яхте. Мистер Павоне и его телохранители думают, что избавились от тебя, но мы напишем статью так, словно горничная, которая работала там, выжила и дала нам эксклюзивное интервью. Поэтому пока они будут искать наш анонимный источник, все будут безопасности. Хиро, сможешь подлить масло в огонь, напиши твит от имени госпожи Грейс, что появится новое сенсационное расследование.

– Ноу проблемо, большой босс, будет сделано. Но вот тут у меня вопрос, какова же цель сие действа? – уточнил парень. – Разве, он не начнет действовать, как только поймет, что есть свидетели?

– В этом и суть, – быстро подхватила мысль я. – Если мы напишем обличающую статью о том, кто именно был там, на яхте, то он не сможет никого из них убрать, понимаешь?

– Именно, – ответил Нэйтон. – На благотворительном вечере, мы пригрозим ему опубликовать эту статью.

– Тогда подозрения упадут именно на него, следовательно, ему будет не выгодно марать руки в грязи. Он начнет искать меня, но это будет непросто осуществить. При этом лучше не упоминать самого Павоне. Статья должна лишь раздразнить его, заставить понервничать. Мы сможем передать ему информацию о том, что все знаем и если он не даст интервью, раскрывая все грязные схемы Ильинского, то тогда сам пойдет на дно.

Натаниэль повернулся ко мне и для меня становится удивительным открытием эти нотки восхищения в его взгляде. Это немного смущает, так как не кажется, что я сказала, что-то особенное, но возможно сам факт, что мы с ним мыслим одинаково, уже вызывает чувство некой симпатии по отношению к моей персоне.

– Что же, вот и ладушки. Раз все решили, то пора бы открыть шампанское и выпить за такое дело! – радостно воскликнул, Хиро отрывая свой тощий зад от кресла и упорхав за бутылкой.

Мистер Харрис не успевает даже возмутиться ему вслед, поэтому лишь недовольно покачал головой, после чего бросил взгляд на меня. В этот раз я не смогла выдержать неловкость, и поэтому сразу же отвернулась, а он, увидев это смущение ничего не говоря, решил покинуть каюту. Странно, что буквально спустя несколько минут наши, казалось бы, налаживающиеся отношения катятся к черту. Хотя, кто сказал, что они шли на лад? Возможно, это был мой личный самообман, в который так хотелось верить.

***

С тех пор как мы вернулись из нашей увлекательной поездки в Атлантик-Сити, прошла ровно неделя. Понедельник встречал жителей огромного мегаполиса унылым серым небом и промозглым дождем. Конец ноября был как никогда отвратительным. Снега все так же не предвещалось, а город погряз в грязи. От всего этого однообразия серых красок, хотелось выть. Слишком унылыми были картинки за окном. Тоска охватила все слои населения, никакого торжества, только