Эбби метнулась вперед, схватила «Глок» и отскочила назад.

Тип в синем костюме по-прежнему не шевелился.

– Что мы будем с ним делать? – спросила она.

– Оставим здесь.

– А потом?

– Нам нужно забрать его автомобиль.

– Зачем?

– Сюда приедет его босс. Он должен получить правильное послание.

– Ты не можешь объявить им войну.

– Они ее уже объявили. Мне. Без всякой видимой причины. Поэтому сейчас я предлагаю им первый серьезный ответ. Я говорю, что им следует пересмотреть свою политику. Стандартный дипломатический ход. Как при игре в шахматы. Он даст им шанс перейти к переговорам. Без оскорблений и обид. Надеюсь, они меня поймут.

– Мы говорим об албанской мафии. Ты один. Фрэнк прав. Ты спятил.

– Но это уже происходит, – сказал Ричер. – Мы не можем перевести стрелки часов назад, не можем захотеть, чтобы все исчезло. Теперь нам придется приложить все силы, чтобы разобраться с возникшими проблемами. Оставлять машину здесь нельзя. Это будет выглядеть слишком мягко и смиренно. Как если б мы сказали «ой, простите». Как если бы не собирались ничего такого сделать. Нам необходимо произвести впечатление. Мы должны сказать: «Не надо с нами связываться, или вы получите удар по голове, а вашу машину угонят». В таком случае они отнесутся к нам серьезно и станут действовать с тактической осторожностью. И соберут крупные силы.

– Но это же плохо.

– Только в том случае, если они нас найдут. А если нет, у них появится больше прорех, через которые нам будет легче перемещаться.

– И куда мы станем перемещаться?

– Я полагаю, наша основная цель – встреча лицом к лицу с их главным боссом. Аналогом Грегори.

– С Дино… Это безумие.

– Он просто один человек. Как и я. Мы можем обменяться мнениями. Я уверен, произошло недоразумение.

– Я должна здесь работать. По одну сторону Центральной улицы или по другую.

– Я приношу свои извинения.

– И правильно делаешь.

– Именно по этой причине мы должны проделать все как следует. Мы должны играть на победу.

– Ладно, мы заберем машину, – сказала Эбби.

– Или можем ее сжечь, – предложил Ричер.

– Угнать лучше, – возразила она. – Я хочу унести отсюда ноги как можно скорее.

* * *

Они отъехали на четыре квартала и оставили автомобиль на углу, с ключами в зажигании, с четырьмя распахнутыми дверями и поднятыми крышками капота и багажника. Посчитав, что так будет символичнее. А потом пошли к дому Бартона кружным путем и, оказавшись в нужном квартале, проверили все четыре стороны, прежде чем подойти к двери. Бартон и Хоган не спали и ждали их.

С незнакомым Ричеру мужчиной.

Благодаря волосам и коже гость музыкантов выглядел на десять лет моложе, чем на самом деле, из чего следовало, что он принадлежал к поколению Ричера, но был меньше и аккуратнее. Проницательные, внимательные глаза сидели глубоко по разные стороны клинка носа, длинные вьющиеся волосы в беспорядке падали на лоб. Одет он был скромно, но со вкусом, в хорошие туфли, вельветовые брюки, рубашку и пиджак.

– Это человек, о котором я тебе рассказывал, – сказал Хоган. – Пехотинец, знающий разные языки. Его зовут Гай Вантреска.

Ричер протянул руку.

– Рад познакомиться.

– Взаимно, – ответил Вантреска, и они пожали друг другу руки, а потом все повторилось с Эбби.

– Ты быстро сюда добрался, – сказал Ричер.

– Просто не спал, а живу я рядом, – объяснил Вантреска.

– Спасибо, что согласился помочь.

– На самом деле я здесь по другой причине. Пришел, чтобы отговорить тебя от твоей затеи. Ты не должен связываться с этими людьми. Их слишком много, они слишком отвратительные и слишком хорошо защищены. Такова моя оценка ситуации.

– Ты служил в военной разведке?

Вантреска покачал головой.

– В бронетанковых войсках.

Командир роты во времена холодной войны, так сказал про него Хоган.

– Танки? – спросил Ричер.

– Их было четырнадцать, – ответил Вантреска. – Все мои. Все смотрели на восток. Счастливые дни.

– А зачем ты учил языки?

– Я думал, что мы победим, рассчитывал, что мне доведется управлять гражданским округом. Ну, или заказывать вино в ресторане, встречаться с девушками… Это было очень давно. К тому же мне платил Дядя Сэм. В те времена в армии любили образование. Все получали ученые степени.

– Слишком много, слишком отвратительные – слишком субъективные понятия, – сказал Ричер. – Мы можем поговорить об этом позднее. Но вот слишком хорошо защищены – совсем другое дело. Что тебе об этом известно?

– Я занимаюсь корпоративным консалтингом, – ответил Вантреска. – Главным образом физической безопасностью зданий. Но я многое слышу, и мне задают интересные вопросы. В прошлом году проводился интегрированный федеральный опрос, и оказалось, что две самые законопослушные общины в Америке – это украинцы и албанцы, живущие в нашем городе. Они даже не получают штрафы за парковку. Из чего следует, что у них очень тесные связи на всех уровнях правоохранительных органов.

– Но должна же где-то проходить красная линия, – возразил Ричер. – Сегодня я сказал одному из бандитов, что ночная стрельба на улицах города вызовет негативную реакцию полиции, и он не стал спорить. Более того, согласился со мной, потому что раздумал стрелять.

– К тому же у нас вот-вот начнет работать новый полицейский комиссар, – продолжал Вантреска. – Они нервничают. Но по их сторону линии существует множество скучных невидимых вещей. В целом дело не в стрельбе на улицах. Речь идет о тех, кто незаметно осуществляет сговор с потенциальным свидетелем, о котором никто не узнает, скорее всего, в доме самого свидетеля, выбирая многозначительное место вроде спальни маленькой дочери. Они объясняют, что память – очень странная штука, она обманчива и нет ничего зазорного в том, чтобы сказать: послушайте, я просто не могу вспомнить. Мои знакомые говорили, что подобные случаи трудно расследовать, зато легко похоронить.

– Сколько их здесь?

– Слишком много. Их слишком много, они слишком отвратительные и слишком хорошо защищены. Тебе не следует с ними связываться.

– Где находилась твоя рота во время войны?

– Рядом с наконечником копья.

– Иными словами, противник имел колоссальное преимущество в численности с первого дня и до самого конца, – заметил Ричер.

– Я понял твой довод. Но у меня было четырнадцать американских танков, лучших боевых машин в мире. Они подобны механизмам из фантастических романов. Мне не приходилось разгуливать по Фульдскому коридору[6] в брюках и пиджаке.